«Доверие к украинским СМИ стремительно падает», — Валерий Иванов

Татьяна Курманова: Доверие к украинским СМИ сейчас падает или растет?

Валерий Иванов: Опросы общественного мнения, которые проводит Институт социологии Национальной академии наук Украины, мониторинг «Украинское общество», который проводится по всей Европе, свидетельствует, что доверие стремительно падает.

По данным 2015 года, только каждый пятый доверяет украинским медиа.

И как тогда оправдать существование украинских медиа? Кому нужны медиа, которым не доверяют? Любой профессиональный журналист знает стандарты своей работы.

Но со времен войны на Донбассе появилось ложно понимаемое чувство патриотизма: «Я буду скрывать всю информацию, которая в неприглядном свете выставляет мою страну, мою власть, мою армию», — и элементарная лень: «Если информация патриотически звучит, зачем ее проверять?».

А в результате жители, которые имеют возможность выглянуть в окно, сравнить виртуальную картинку с картинкой физической, видят несовпадение, и об этом несовпадении говорят своим контактам на юге, центре Украины. И потому у нас уровень доверия к украинским СМИ ниже всего на востоке страны, а потом постепенно повышается к западу.

Алексей Бурлаков: То есть в результате этих процессов происходит отслоение медиа сообщества от читателей? Медиа сообщество начинает вариться в своем соку?

Валерий Иванов: Журналистская «тусовка» была всегда обособленной. Но дело в том, что журналисты нарушают правила игры. Журналистика нужна обществу, если дает достоверную информацию, правдивую и актуальную, интересную для аудитории. Журналистские стандарты ж не возникли, не упали с неба, они выработались на основе работы всех журналистов мира, в том числе и в период войны.

Стандарта оперативности нет, есть стандарт достоверности. Дилемма «оперативность или достоверность» есть только в головах украинских журналистов. Немецкие журналисты, например, придают достоверности первоочередное значение.

Татьяна Курманова: Среди многих наших коллег есть мнение, что война может простить многое. Как журналисту остаться объективным, когда в его стране идет война?

Валерий Иванов: Посмотрите, как действуют в такой же ситуации британские журналисты. Я имею в виду не только Северную Ирландию, но и Фолкленды. Как действуют испанские журналисты в «Стране Басков». Журналист не может стать объективным, однако он дает достоверную информацию, сбалансированную, дает сбалансированные точки зрения всех участников конфликта. Если он выступает как пропагандист, кому он нужен?

Украина до сих пор является авторитарной страной, и наши медиа — это до сих пор не демократия. И наши медиа, вместо того, чтобы подталкивать власть к демократии, способствуют ее стагнации.

Алексей Бурлаков: Вы говорите, что украинским медиа доверяет только каждый пятый? Кому доверяют остальные?

Валерий Иванов: Российским медиа не доверяют. На Донбассе еще больше не доверяют медиа российским, чем украинским. Всегда лидеры доверия — межличностные контакты. Люди, которым вы доверяете и знаете, что они вам не солгут.

У нас только второй год, когда уровень недоверия к медиа превышает уровень доверия. Это аномальная ситуация. Доверие нужно оправдывать достоверной, сбалансированной информацией. Единственный регион, где по сравнению с прошлым годом немного повысился уровень доверия к медиа, — это Донбасс. Это связано с местными медиа, они стали качественнее работать, писать о том, что действительно происходит за окном. А, во-вторых, в прошлом году уровень доверия там был крайне низок, 5-7%.

Татьяна Курманова: Я права, что уровень языка вражды повысился?

Валерий Иванов: Мы пытаемся бороться с языком вражды чисто по-советски: мы его не признаем. Недавно одна исследовательница делала доклад по языку вражды, что он встречается только в 2% материалов. Но она определяла язык вражды только, например, по слову «ватник».

Нам нужно определиться с тем, что такое язык вражды. И опять таки, нам не нужно ничего выдумывать. Нам нужно только посмотреть, как язык вражды определяют международные организации.

Для меня дико, когда боевиков-сепаратистов называют террористами. Они — пророссийские боевики. Террористами их называют, чтобы внушить негативное отношение. Но не задача журналистов внушать отношение, их задача — дать информацию.

У людей, патриотически настроенных, будет одинаковое отношение к пророссийским боевикам, будут ли они называться террористами, оккупантами или как-то иначе.

Нужно напоминать журналистам, что они не пропагандисты.

Если кто-то считает, что он не может быть сбалансированным, не понимает, почему нужно этот стандарт применять: пожалуйста, иди в военкомат, воюй. Это реально выбор человека. Патриот? Не можешь работать журналистом? Воюй. Наш патриотизм — в том, чтобы давать достоверную информацию.

Алексей Бурлаков: На кого нам нужно ориентироваться? Самым независимым считается BBC, но и она не такая уж и независимая.

Валерий Иванов: Все относительно. Нам только мечтать остается об их «зависимости». Я напомню случай, когда во время Фолклендской войны аргентинские бомбардировщики не попадали по британским кораблям. Журналисты задались вопросом, почему не попадают, привлекли военных экспертов и выяснили, что бомбардировщики летают слишком высоко. Бомбардировщики стали летать ниже, стали попадать.

Тут есть вопрос, это прямая помощь врагу, но это дает представление об уровне независимости британских журналистов. В вопросах этических нет заготовок. Каждый раз он должен решить — что важнее: право его аудитории знать, право военных на жизнь, право источника скрывать свое имя? Я за время войны провел для журналистов более 30 мероприятий в зоне АТО. Там это было наглядно. Самое интересное, что в тех условиях журналисты лучше понимают стандарты своей профессии.