Эти фильмы никогда не покажут российские каналы, — редактор «Настоящего времени»

В студии Громадського радио главный редактор канала «Настоящее время» Кенан Алиев и продюсер по Украине Сакен Аймурзаев.

Ирина Ромалийская: Не так давно Дмитрий Киселев 8 минут своей программы посвятил каналу «Настоящее время», рассказывая, что это американская пропаганда, едва ли не отдел ЦРУ. Что же такое канал «Настоящее время»?

Кенан Алиев: «Настоящее время» — это не пропагандистский канал. Это канал, который финансируется Конгрессом США, американскими налогоплательщиками, но, в то же время, мы являемся абсолютно независимым медиа-проектом. Все, что касается нашей редакционной политики, контента — это решения, которые принимаются исключительно редакторами и журналистами. Никакого вмешательства не допускается.

Ирина Ромалийская: Как вам удается этого достичь? Обычно «кто платит, тот заказывает смысл сюжета»?

Кенан Алиев: Здесь эта аналогия не подходит. От нас требуют чисто профессиональной журналистской работы, и не требуют, чтобы мы занимались пропагандой. Мы говорим о событиях, которые происходят в мире, Украине, России и других странах региона абсолютно беспристрастно. Мы открытая платформа абсолютно для всех политических и гражданских сил, но с одним условием — любая дискуссия должна быть цивилизованной. Мы не допускаем пропаганды насилия и сепаратизма.

Ирина Ромалийская: В Украине, к сожалению, большинство журналистов и зрителей привыкли, что есть негласная внутренняя цензура, самоцензура. Если ты работаешь на канале какого-то определенного олигарха, у тебя даже мысли не возникнет снять что-то, что задевает его интересы. Как в этом случае?

Сакен Аймурзаев: «Кто платит, тот заказывает» — это пережиток нашего советского прошлого. И это правило работает на постсоветском пространстве, особенно, когда говорим об олигархах, которые заменили центральный комитет компартии, отдел пропаганды и агитации. Если говорить о нас, то история канала CurrentTime — это история очень опытных организаций, которые, конечно же, об этом думали.

Существуют правила редакции, правила «Радио Свобода», на базе которого канал был создан, существует Союз вещателей, который был призван защитить журналистов от непосредственного влияния власти.

Ирина Ромалийская: Союз вещателей — это организация, созданная при Конгрессе?

Кенан Алиев: Это федеральная структура, где есть члены правления, которые представляют и Республиканскую, и Демократическую партии. Она призвана обеспечить независимость всех зарубежных вещателей: «Голос Америки», «Радио Свобода», есть вещание на Ближний Восток. Вещание в США вписано в закон, есть стена между властью и вещателями — это называется «firewall» — власть или посольства не могут диктовать никакой стране, как освещать те или иные события.

Ирина Ромалийская: У в нашем законодательстве это тоже прописано.

Кенан Алиев: Но в Америке это работает. «Радио Свобода» — это абсолютно независимая структура, которая получает грант. Конгресс, который выделяет этот грант, не требует от радио никакой цензуры, не имеет политического влияния. Люди, которые работают в нашей редакции — профессионалы. Не думаю, что они согласились бы работать под цензурой.

Ирина Ромалийская: В связи с избранием Трампа может ли что-то измениться в системе, о которой вы говорите?

Кенан Алиев: Разработка проекта началась с октября 2014 года. В какой-то степени события в Украине — Майдан, аннексия Крыма, оккупация востока — повлияли на этот проект. Очень много дезинформации, лжи на русском языке. Тога было принято решение создать такой проект, и я рад, что он вырос с 30-минутной программы к полноценному каналу.

Канал мы запускали уже при новой администрации. Не думаю, что будут какие-то изменения. Деятельность «Радио Свободы» регулируется законом, а закон принимает Конгресс. Надеюсь, что мы будем работать дальше.

Ирина Ромалийская: Когда началась война, в журналистской среде произошел некий раскол — многие коллеги утверждают, что с российской пропагандой надо бороться своей пропагандой. А меньшее количество людей — что фактажом и объективной информацией. Какова ваша позиция?

Кенан Алиев: Я считаю, что самая лучшая пропаганда — это правда и факты. Нельзя недооценивать зрителя. Да, его можно ввести в заблуждение, как мы это сейчас видим, но в конце концов люди, даже не сильно посвященные в политические и другие вопросы, для себя решают, что правда и неправда. Я считаю, что на вранье нельзя отвечать враньем — только правдой и фактами. Правдивая информация дает возможность людям принимать правильные решения.

Ирина Ромалийская: Но правда менее яркая?

Сакен Аймурзаев: Да, потому что пропаганда работает с эмоциями. Ты можешь взять факт, или придумать его, умело обернуть, засунуть в мозг человеку. Мы работаем по журналистским стандартам, выработанным десятилетиями — уходим от работы с эмоциями.

Ирина Ромалийская: Один из мемов, которые озвучивал Киселев — что в вашем бюро в Праге вы работаете в бункере, подвалах, обтянуты колючей проволокой. И буквально у каждого есть тайное удостоверение агента ЦРУ?

Сакен Аймурзаев: Достаточно открыть Википедию, чтобы понять, что это чистый фейк.

Кенан Алиев: Никакой колючей проволоки там нет. Кончено, здание хорошо охраняется, как и любой другой вещатель. Но там есть отдел коммуникации, каждый может попросить тур. Почти каждый день приходят студенты, обычные люди, даже с Америки приезжают.

Сакен Аймурзаев: В истории «Радио Свобода» было несколько терактов на территории редакции. Еще в Мюнхене, пока бюро не переехало в Прагу. Тут просто история организации. Съемочную группу Дмитрия Киселева тоже приглашали на экскурсию, но они отказались.

Ирина Ромалийская: Кто эти люди в сюжете Киселева, которых называют вашими бывшими сотрудниками? На них и был выстроен материал — вот они были внутри, сейчас все расскажут.

Кенан Алиев: Да, это бывшие сотрудники, которые ушли или компания с ними распрощалась. Они имеют право высказывать свое мнение, делают это регулярно и на своих страничках. Нас не надо только хвалить, надо и критиковать. Мы не боимся не только признавать свои ошибки, но и исправлять их. В The New York Times половина второй страницы посвящена извинениям и исправлениям. Это нормально. Пресса, которая считает, что только она говорит правду — это несерьезно.

Ирина Ромалийская: Как по вашему ощущению сейчас, какова роль украинских русскоязычных каналов в Европе сейчас?

Кенан Алиев: Честно говоря, я настолько занят нашим каналом, что мне не часто удается смотреть другие программы. Но мы следим за тем, как освещаются события в мире на российских каналах —это очень односторонне, однобоко. Конечно, наш бюджет несравним, он составляет 10 миллионов долларов в год — это может звучать много, но для международного вещателя это немного.

Но мы нашли свою нишу — мы есть на всех социальных платформах. За последний год наш видеоконтент в социальных сетях просмотрели более 200 миллионов раз — для нас это внушительная цифра. Мы говорим, что мы один канал, но на всех платформах.

С другой стороны, мы видим себя производителями контента, и не только здесь. У нас есть балтийская программа, которая создается журналистами в Литве Латвии, Эстонии. У нас есть программа, которая создается в Украине, мы сейчас пытаемся запустить новые проекты. Есть украинские истории, которые мы делаем для остального мира. Очень хорошо смотрят нашу программу, которую делаем вместе с Громадським ТБ, «Бизнес-план» — о том, как создаются стартапы в Украине. Ее транслирует 9 канал в Израиле. Есть прекрасный проект «Неизвестная Россия», где наши журналисты едут в разные уголки России, и просто рассказывают о судьбе разных людей.

Ирина Ромалийская: А журналисты «Настоящего времени» могут свободно работать в России?

Кенан Алиев: Не всегда. Но пока что мы работаем с разными журналистами, которые могут представлять нам контент, и мы надеемся, что так и будет продолжаться. Конечно, в Украине нам работать легче. И мы благодарны Национальному совету по телевидению и радиовещанию за возможность вещать здесь также на кабельных сетях, это очень важно для нас. Мы хотим выйти на украинскую аудиторию.

Сакен Аймурзаев: И важнейшее направление — это документальное кино. Это то, чего лишены очень многие зрители в Украине — возможности смотреть современное, качественное, очень злободневное, документальное кино. И это сто фильмов в год.

Кенан Алиев: И в том числе украинские фильмы. То есть наша задача — показать сто новых фильмов в год. Мы часто их покупаем, тратим на это большие деньги. Один из фильмов мы будем показывать сегодня вечером — «Мой друг Борис Немцов». Этот фильм никогда не покажут российские каналы. А это фильм о человеке, которого просто убили, и люди должны знать, кем был этот человек, и почему мы об этом рассказываем.