Евгений Панов никак не связан с Крымом, — брат

В студии говорим с Игорем Котелянцем, братом якобы диверсанта Евгения Панова, который опровергает версию, что Евгений Панов по просьбе друга-предпринимателя Артема Дубкова сам отправился в Крым.

Ирина Славинская: В новостях обсуждалась версия, которую опубликовала журналистка из Крыма о том, что Евгений Панов сам приехал в Крым, где его поймали. Приехал он якобы по просьбе своего друга-предпринимателя. Можете прокомментировать это?

Игорь Котелянец: Журналист Центра расследований приводит якобы цитату Артема Дубкова, который действительно общался с журналисткой этого Центра. Речь шла вот, о чем. Артем Дубков — это депутат местного совета в Энергодаре, близкий друг Жени, у них общие волонтерские проекты — они оказывали помощь солдатам в зоне АТО, занимались общественной деятельностью.

Вчера мы разговаривали с Артемом, когда узнали, что произошло. Первая реакция шок — не понимаем, куда бежать, что делать. Сегодня мне скидывают ссылку, я вижу информацию о том, что якобы Артем заявил, что Женя по просьбе Артема поехал в Крым.

Я советую всем журналистам связываться с Артемом, брать его прямую речь. Журналистка, которая якобы цитирует его, пыталась найти некую привязку Жени к Крыму. Искала людей из окружения Жени, которые хоть как-то были связаны с Крымом.

Женя никак не был связан с Крымом. Там нет ни наших родственников, ни его друзей. В Крыму он был в 2011-2012. И о Крыме мы с ним разговаривали давно. Просто говорили о том, что пока этот регион не контролируется Украиной, о нем говорить не стоит, ехать он туда не собирается. Мы это больше не обсуждали, тема не поднималась.

Журналистка нашла Артема, который родом из Крыма (проживал в Крыму до аннексии). В 2014 году он переехал из Крыма в Энергодар.

Журналист задавала вопросы относительного того, остались ли там у него родственники, друзья, недвижимость. Артем на это отвечал, что остались друзья, осталась какая-то недвижимость — понятное дело.

Как я вижу, журналист, пытаясь сложить эти факты, сотворила такую теорию, что так как они дружили, Артем мог попросить Женю поехать, посмотреть, что там с недвижимостью. Нелепая формулировка: просто поехать в Ялту, посмотреть, стоит ли там недвижимость. Если у Артема есть там друзья, знакомые, почему он не может им позвонить, попросить посмотреть, что там с его квартирой, не забрали ли ее и т.д? Это явно высосанная из пальца история. Возмущает то, что журналист подал эту историю как факт. Артем не делал таких заявлений, не просил Женю ехать в Крым. Артем уже дает комментарии, он в шоке от того, как интерпретировали его слова, дает опровержение.

Я не думаю, что журналистка со зла сделала это. Но она должна понимать степень ответственности своей профессии, что то, что в информационном поле появилась такая противоречивая информация, может иметь огромные последствия. Ничего, связанного с реальностью, эта информация не имеет. Даже если бы Артем попросил Женю съездить в Крым, то Женя просто бы рассказал об этом нам. Артем — близкий друг, мы все его знаем. Нам бы было об этом известно.

Ирина Славинская: Можно ли восстановить хронологию, как вы видите день, до исчезновения Евгения Панова?

Игорь Котелянец: Известно, что изначально Женя со своим другом планировал съездить на реабилитационные мероприятия в Запорожский военный госпиталь. Чтобы у них было три дня, Женя взял понедельник за свой счет. В пятницу друг сказал, что он не может поехать — срочные дела. Женя сказал, что один не поедет, предложил поехать в следующий раз вместе. В пятницу они не поехали в Запорожье, Женя остался в городе.

С кем-то из друзей в пятницу вечером он договорился поехать загород на выходные. Он предупредил жену, в субботу отоспался, собрал маленькую сумку, положил полотенце, нижнее белье, зубную щетку, прыгнул в машину, уехал. Сказал, что вернется в воскресенье.

Созванивался с женой вечером в субботу — поговорили о том, как дела, как прошел день. Женя сказал, что приедет в воскресенье, но, вообще, есть понедельник за свой счет — если решит остаться, завтра предупредит.

Я звонил ему в субботу. С ним не было связи. В часов десять вечера пришла смс-ка о том, что абонент «знову на зв’язку».

Нас не удивило, что с ним не было связи, потому что у него старый телефон, уже потрепанный, заряда этого телефона хватало буквально на половину дня.

Все уже привыкли к тому, что он «поза зоною», но как только есть возможность, он заряжает телефон и отзванивается. Мы решили, что загородом, очевидно, сел телефон, и не подумали ничего такого страшного. Ждали, что он вернется. В воскресенье он не вернулся. В понедельник стали обзванивать друзей, волонтеров — связи нет. Надеялись, что вот-вот он приедет.

Ирина Славинская: Когда начали волноваться?

Игорь Котелянец: В понедельник. Еще больше стали волноваться во вторник, он должен был уже выйти на работу, связи с ним нет. Мы просто не подумали обращаться в милицию. У него много друзей. Когда он вернулся из АТО, на волне волонтерской деятельности завязалось много контактов. Мы рассчитывали, что через этих людей найдем его быстрее.  

Ирина Славинская: Он уехал с известными людьми или с неизвестными?

Игорь Котелянец: Есть близкий круг друзей. Конечно, если бы все случилось так, что он со своим другом, которого мы прекрасно знаем, они поехали бы в Запорожский госпиталь, возможно, все сложилось бы иначе. Он поехал туда один, без друга. На волне деятельности у него было много контактов, новых друзей, знакомств. Этих людей много в соседних селах, городах. Встречи проходят регулярно. На каких-то из них была жена. Это десятки людей, их не запомнишь за раз. Как я понимаю, он поехал встретиться с кем-то из этой волонтерской волны, с которыми он оказывал помощь АТО.

Ирина Славинская: Они встретились?

Игорь Котелянец: Знаем, что в субботу вечером, когда он звонил жене, они встретились. Но так как жена всех друзей не знает, точно неизвестно, кто это был.

Лариса Денисенко: Евгений и Артем, наверно, понимали, что, если по какой-то причине или Артему, или Евгению нужно поехать Крым, статус Евгения как бойца АТО перекрывал бы ему вход.

Игорь Котелянец: Абсолютно. Он это понимал. Человек отслужил в АТО. Он знает, как террористы могут прослушивать телефон. Он никогда не рассматривал то, что может поехать в Крым, пока Крым аннексирован Россией. Рядом восток, там сконцентрированы боевые действия.

В Крыму не происходит ничего, а здесь боевые действия, служат товарищи, нужна поддержка. Все его внимание всегда было приковано к помощи востоку.

Ирина Славинская: Есть ли у вас предположение, что речь о похищении? Можно ли предположить, в какой день это произошло?

Игорь Котелянец: Я уверен, что речь идет о похищении. Другого объяснение этой ситуации я не вижу. Явно это произошло не в субботу вечером, когда они общались с женой. Либо в ночь с субботы на воскресенье, либо в воскресенье.

Ирина Славинская: Когда вы обратились в правоохранительные органы, встречались ли вы со следователями?

Игорь Котелянец: Мы больше верили в свои силы, сразу мы не обращались в правоохранительные органы. Когда мы увидели сообщение в СМИ, что некий Евгений Панов задержан в Крыму, мы поняли, что нужно обращаться в ведомства, Минобороны, но для этого нужно подать заявление о пропаже человека, чтобы иметь основание делать все эти запросы. Мы не очень верили, что милиция будет заниматься этим.

Лариса Денисенко: Как обстоят дела сейчас? Как коммуницируете с Минобороны? СБУ?

Игорь Котелянец: Никак. Никто не обращался. Я на телефоне, в Facebook, на встречах. Повстречался с коллегами, которые помогали мне связываться с разными людьми. Никто до сих пор не вышел со мной на связь. С самого утра у меня сегодня цель дойти до Минобороны, до МЗС, оформить «звернення» на ВР, президента, Лутковскую, чтобы начать диалог.

Лариса Денисенко: А с Женой Евгения связывались?

Игорь Котелянец: Насколько мне известно, нет. Я общался с ней сегодня. Ее вызывали только правоохранительные органы.

Ранее Павел Музыка, городской голова Энергодара, расказал «Громадському радио» о Евгении Панове, которого в РФ обвиняют в подготовке террактов и заявил, что не верит, что Евгений Панов диверсант.