Фомичева избили за день до обмена, - коллеги освобожденного из плена активиста

24-летний активист Владимир Фомичев,  был взят в плен боевиками так называемой «ДНР» в Макеевке 4 января 2016 года. 27 екабря 2017, во время обмена по формуле 74 на 306, вернулся в Киев. Об освобождении из плена Владимира Фомичева рассказывают его коллеги, которые встречали его в аэропорту, представители организации «Сильні громади» Павел Островский и Мария Середа.     

Алена Бадюк: Какими были эмоции Владимира Фомичева, когда он вас увидел?

Мария Середа: Он нас обнимал, обнимал всех. Его встречало гораздо больше людей, чем даже мы ожидали. Поднимал нас ан руки, целовал. Мне кажется в какой-то момент он даже был готов заплакать, насколько он рад был всех видеть.

Павел Островский: Вчера весь день в таком напряжении был, все очень переживали, молились, чтобы освобождение не сорвалось, чтобы все 74 человека вернулись, чтобы могли вернуться и те, кто продолжает находиться на оккупированных территориях Донецкой и Луганской областей, и Крыма, и России.

Алена Бадюк: В каком состоянии физическом и психологическом вернулся Володя?

Павел Островский: Я считаю, что всем, кто вернулся, необходима реабилитация. Сейчас Володя находится в больнице, проходит там необходимые процедуры. То, что я увидел – его состояние довольно-таки бодрое, он понимает, что весь тот кошмар, который он пережил – что это все позади. Теперь это по сути второй день рождения. Он готовится к привычному ритму жизни.

Людям с проукраинской позицией ездить на оккупированные территории, однозначно, опасно 

Марина Середа: К сожалению, Володя вернулся со следами избиений, видно, что к нему применяли физическую силу. И он рассказывал: перед тем, как вернуться сюда, 25 числа его забрали и около четырех часов к нему применяли физическое насилие, лупили, потому что он захотел вернуться на территорию Украины. Мы до последнего времени не знали, будет ли он в списках. 

С лета он находился в колонии-поселении, и у него была возможность периодически к нам звонить. Мы спрашивали, били ли его, он говорил все это время «нет», он был достаточно бодрый, это чувствовалось, что человека не подавляли так сильно. Я с ним говорила по телефону за неделю до обмена, он еще не знал, будет ли он в списках, он пытался и у нас узнать, нет ли у нас какой-то информации.

Павел Островский: По нему решение было принято в последние 2 дня перед освобождением заложников. Там довольно-таки сложный переговорный процесс был. Мы понимаем, что информация с оккупированных территорий доходит с опозданием, не знаю, кто принимал решение по нему. Но я хочу выразить благодарность от имени друзей и коллег, всем представителям украинской стороны, кто принимал в этом участие. Я представляю, насколько это огромная работа – переговорный процесс.

Алена Бадюк: 25 числа у Володи спрашивали, хочет ли он вернуться в Украину? И он сказал, что хочет?

Мария Середа: Естественно. Там Володя имел возможность слушать радио. И «Громадське радио» он тоже слушал, и черпал новости оттуда. И про переговорный процесс, впервые даже я узнала от него.

Алена Бадюк: А как это возможно?

Мария Середа: У него была возможность в колонии-поселении видеться с родителями, ему передавали книги, он очень много читал.  

Алена Бадюк: Каким образом Володя попал в плен, давайте напомним. Со своей стороны, могу сказать, как раз после тех новогодних праздников, на которые он уехал в Донецк, мы ждали его на эфир. Но в какой-то момент мы поняли, что с человеком нет связи. Потом уже появилась информация о его задержании. Что вам об этом известно?

Павел Островский: Мы проводили свое собственное расследование, когда Володю задержали представители «МГБ ДНР». Мы по номеру телефона смогли пробить базовые станции, на которых он регистрировался, и знали приблизительное месторасположение, где пропал сигнал. Это бульвар Шевченко 26, Донецкое «МГБ ДНР». Первые несколько месяцев информация была очень скудная, фрагментарная. Володе инкриминировали, что якобы он какую-то там взрывчатку провез. Якобы с партией «Свобода» сотрудничал. Это полный абсурд. Более миролюбивого человека сложно найти. Я понимал полную абсурдность обвинений, что это ни на каких фактах не основывается. Это просто по доносу. На него написали донос. Был бы человек – а дело сошьют.

Алена Бадюк: Долго ли длилось так называемое следствие?

Павел Островский: Около года, и суд вынес решение, что приговор – 2 года. Потом ему еще потом хотели пришить «экстремизм». Действительно, людям с проукраинской позицией, если они ее публично декларируют, ездить на оккупированные территории однозначно опасно. Если есть возможность воздержаться от таких поездок – лучше воздержаться.

Повну версію розмови слухайте у звуковому файлі або у відеотрансляції.