Ильми Умеров и Ахтем Чийгоз — культовые персонажи в среде крымскотатарской молодежи, — Наумлюк

Анастасия Багалика: Вы недавно вернулись из Крыма. Какое там сейчас состояние дел?

Антон Наумлюк: В Крыму я провожу почти все время и стараюсь работать системно, освещая все судебные процессы и все действия силовиков в отношении крымских татар и проукраинских активистов, которых осталось немного в публичном пространстве на полуострове. На данный момент несколько крупных судебных кейсов подходят к завершению. Один из очень важных для Крыма — своеобразное «крымское болотное дело» — «дело 26 февраля» по обвинению в массовых беспорядках крымских татар, проукраинских активистов, которые вышли 26 февраля 2014 года к зданию Верховного Совета, чтобы пытаться противостоять принятию сепаратистских законов.

И они сумели это сделать, отстоять Крым на тот момент. Но на следующий день в здание Верховного Совета зашел российский спецназ, пророссийские активисты, которые, в том числе, приехали из Ростова, Севастополя. Они сопротивлялись и пытались как-то подавить крымских татар, в том числе, и физически.

По этому делу было несколько обвиняемых, все они со стороны крымских татар. Организатором массовых беспорядков, как квалифицировал российский суд эти события, проходит Ахтем Чийгоз — зампред Меджлиса до запрета этой организации в России. И сейчас его процесс, в котором было почти полторы сотни заседаний, подходит к концу. Его защитник Полозов сейчас постоянно бывает в Крыму, процесс очень показательный и очень важный как для крымских татар, так и для Украины, чтобы Украина и крымчане могли ответить, что они сопротивлялись на самом деле. И этот протест 26 февраля — безоружная мирная попытка сопротивления аннексии. И сейчас этот суд подходит к завершению.

Анастасия Багалика: В активной фазе сейчас дело Ильми Умерова, заместителя Меджлиса.

Антон Наумлюк: Есть два дела очень похожих друг на друга — Ильми Умерова и Николая Семены, которые обвиняются в призывах к сепаратизму, нарушению территориальной целостности России. Это очень специфический «крымский сепаратизм», когда людей обвиняют за несогласие с нарушением территориальной целостности Украины.

И тот, и другой сейчас вступили в стадию судебных слушаний по существу. У Умерова процесс идет очень быстро, на первом заседании было допрошено сразу несколько свидетелей обвинения. У Семены суд длится уже несколько месяцев. Они тоже сейчас в основной стадии судебного разбирательства, думаю, в ближайший месяц эти процессы закончатся.

На мой взгляд, и там, и там будут обвинительные приговоры. Скорее всего (и мы надеемся), срок заключения будет условный — это пожилые люди, с многими болезнями, пострадавшими нервами, психикой и здоровьем.

Анастасия Багалика: Из ваших публикаций в Фейсбуке я узнала, что и у одного, и у другого судьи и прокурор — бывшие украинские судьи и прокурор. Это чувствуется в процессе?

Бывшие украинские силовики стараются показать и свою полезность, и лояльность

Антон Наумлюк: Мне кажется, бывшие украинские силовики и судьи менее компетентны, чем российские коллеги, потому что пока еще не очень хорошо знают российское законодательство, плюс — процессуальный кодекс. Он отличается и серьезно, особенно на практике в применении в зале суда.

И, во-вторых, на мой взгляд, бывшие украинские силовики стараются показать и свою полезность, и лояльность. Понятно, что у них уже все мосты отрезаны, даже при лучшем раскладе для них, в случае возвращения полуострова и введения амнистии, она не коснется людей, которые участвовали в вынесении неправосудных решений, в нарушении прав человека.

У Ахтема Чийгоза три судьи. Два из них — бывшие украинцы, один из Саратовской области, такое ощущение, что его специально делегировали, чтобы он собирал судейскую команду в одну кучу, и чтобы это было консолидированное решение судей. И бывшие украинские судьи находятся в странной ситуации: с одной стороны, нужно выслужиться, с другой стороны, они все прекрасно знают этих людей и то, как проходили события 26 февраля, кто такой Семена и т.д.

Анастасия Багалика: Вы много внимания уделяете детям крымскотатарских подсудимых, политзаключенных. Какие истории вас сейчас наиболее трогают?

Антон Наумлюк: Без отца (отцы арестованы, уже осуждены, под следствием либо их находили убитыми) с 2014 года в Крыму остались около ста детей. Здесь сложно выделить отдельные истории, 19 человек проходит только по большому делу Хизб ут-Тахрир. Это 19 семей, чаще всего —принципиальных мусульман, а это значит — много детей. Двое, если не ошибаюсь, вообще не видели своих детей.

А все аресты, обыски, люди в масках, отцы, которые лежат на полу и которым силовики заворачивают руки — это все происходило на глазах детей. Несмотря на это, они все равно остаются детьми, им нужно детство, как-то расти, в каких-то детских реалиях.  В Крыму семьи преследуемых активистов объединились, помогают своим детям. Есть организация Бизим Балалар, которая финансирует каждого ребенка с мая 2016 года.

Анастасия Багалика: Крым сейчас полностью в вакууме от украинского контекста?

Антон Наумлюк: Не то чтобы полностью. Во-первых, все равно есть какая-то часть вещания, есть опыт использования VPN, чтобы обойти запрет Роскомнадзора, телевиденье через спутник также работает — и в домах у крымских татар АТР есть. С другой стороны, чем больше проходит времени и чем больше Украина принимает решений, которые отгораживают от нее полуостров, тем меньше украинская повестка интересует людей, проживающих на полуострове.

Полную версию разговора слушайте в прикрепленном звуковом файле.