Иловайск дал понять обществу, что война близко, — Евгений Степаненко

Евгений Степанекно считает, что говорить о таких событиях, как Иловайская трагедия, на языке искусства важно. Хотя бы для того, чтобы мы не забывали, что было и воспитывались на примерах победы человеческого духа.

Ирина Славинская: Что еще должно было произойти в эти дни два года назад?

Евгений Степаненко: Два года назад было принято решение входа в Иловайск. Сейчас уже достаточно много материалов расследования. Вчера Генштаб дал раскладку по каждому дню и подразделению, о том, что происходило там. Но два года назад случилась, мне кажется, одна из самых жестких операций. Мы впервые столкнулись с массовым противодействием российской армии.

Лариса Денисенко: Вчера мы говорили об этом с Евгением Положием, который собирал факты, говорил с очевидцами трагедии. Евгений говорит, что у него постоянно спрашивают, кто виноват и кто будет за это отвечать. Возможно ли говорить о вине конкретного человека?

Евгений Степаненко: В басне Крылова, кажется, была фраза: «Ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать». Люди хотят найти виноватого: Муженко, Порошенко. Забывая о том, что основная вина — российские войска, Путин. В ситуации, когда генерал отдал тот или иной приказ, в ситуации конкретного Иловайска, думаю, сложно сказать, что они виноваты или нет. Думаю, люди столкнулись с вторжением, к которому они не были готовы.

Ирина Славинская: Если вспомнить о пьесе «Котел», режиссером которой вы являетесь, как говорить о подобных трагических событиях на языке искусства? А с другой стороны, спектакль на основе документальной пьесы.

Евгений Степаненко: Нужно говорить правду. Это очень важно. Как и о чести, так и о предательстве. О том, что человек слаб, он по-разному ведет себя в обстоятельствах, в которые попадает на войне. Мы там обычные живые люди, которые в бронежилете с автоматом вынуждены защищать свою Украину.

Это спектакль о живых людях, с конкретными прототипами людей, которые живы, а некоторые из них погибли.

Ирина Славинская: В таких спектаклях есть ряд вопросов: могут ли персонажи такого спектакля стрелять на сцене, можно ли такие спектакли показывать или читать тем, кто был в Иловайске?

Евгений Степаненко: Если в сценарии или либретто есть лошадь, не обязательно выводить на сцену лошадь. Всегда можно обозначить эту ситуацию так, что зритель поймет. Не думаю, что это должны быть документальные воссоздания боев, событий, стрельбы. Для этого есть достаточно много других изобразительных средств, чтобы передать состояние. Думаю, такие спектакли важно делать. Хотя бы для того, чтобы мы не забывали, что было. Во-вторых, чтобы мы воспитывались на примерах победы человеческого духа, победы внутри себя, победы человека, который хочет выжить, но при этом идет защищать свою страну.

Лариса Денисенко: Есть петиция о том, что нужно увековечить день памяти 29-30 августа, чтобы люди помнили о трагедии. Нужно ли на ваш взгляд увековечивать такие даты?

Евгений Степаненко: Я считаю, нам нужна общая дата, как в Израиле, когда вся страна встанет на одну минуту. Гудки или минута молчания будут в память о погибших. Я не считаю, что Иловайск требует отдельного увековечивания. В эти дни происходила масса событий. Стоит делать единый день, но не привязываться только к Иловайску.

Ирина Славинская: Вы вот-вот начнете работу над монтажом фильма, который посвящен событиям в Донецком аэропорту. О чем он?

Евгений Степаненко: Когда я вернулся с войны, я посчитал своим гражданским долгом делать все, чтобы память о ребятах оставалась в виде произведений искусства. Фильм называется «Донецкий аэропорт. Игорь Брановицкий». Он посвящен памяти застреленного Моторолой пулеметчика Игоря Брановицкого. 26 августа фильм выйдет в эфир на «СТБ» в вечерних новостях.

Это фильм про человека чести и справедливости. Через Игоря я рассказываю историю всех ребят, которые были в ДАПе, рассказываю об их выборе. Он выбрал путь поехать. Весь фильм об этом. О том, как стоит поступать в том состоянии, когда смерть рядом. Ты можешь выбрать: спасти других или спастись самому. Он выбрал спасти других.

Лариса Денисенко: Насколько родственникам погибших важна публичная память?

Евгений Степаненко: У каждого своя история с Иловайском. Для меня история Иловайска — история моей хорошей знакомой Маринки Ковалевой и двух ее детей. Ее муж утром узнал, что у них будет двойня. Они 12 лет не могли забеременеть. И вечером он пропал без вести, прикрывая отход пулеметчиков, и погиб. В этой истории весь Иловайск, где было и самопожертвование, страх от того, что я останусь неизвестных полях, желание вырваться и остаться человеком. Много примеров, когда люди шли на невероятные жертвы, чтобы прикрыть друзей.

Для родственников очень важно знать об этом. Важно найти в себе силы принять факт, что погибшие ребята — герои. Общество должно к ним относиться как к родителям и близким героя, и они должны нести себя также. Родственникам важна наша поддержка, чтобы они знали, что их сын погиб и остался для нас героем.

Ирина Славинская: Можно ли говорить об Иловайском котле, как об опыте солидарности, к которому присоединились волонтеры, те кто был в мирных, на первый взгляд, городах?

Евгений Степаненко: Иловайск впервые дал понять обществу, что война совсем близко. До этого она была абстрактна, чуть-чуть отдалена. Мы реально в Иловайске лоб в лоб столкнулись с российской армией. Там она показала себя во всей своей «красе».

Ирина Славинская: Как за это время война изменила украинскую армию, Украину в целом?

Евгений Степаненко: Не думаю, что сильно. Украину точно не изменила. Страна по-прежнему живет на два лагеря. Часть ничего не хочет знать об этой войне и старается избежать о ней знаний. Другую часть это закалило. Иловайск дал нам понимание, что с нами не будут церемониться, нас будут убивать за то, что мы украинцы.

Лариса Денисенко: Ты видишь много людей, которые продолжают сейчас борьбу?

Евгений Степаненко: Много людей. Они не всегда заметны. Каждый на своем месте делает свою работу. Война не меняет людей, она обостряет чувства и качества.

Лариса Денисенко: Какие сейчас важные арт-проекты для самих ребят? Как можно задействовать ребят?

Евгений Степаненко: Снимать об этом, писать, ставить спектакли. Если есть желание высказаться, надо об этом говорить, писать. Иногда сказанное или сыгранное ребятами помогает им вернуться в нормальную жизнь, а нам больше узнать о войне.