К задержанному в Крыму Панову не пускают адвоката

Родной брат Панова Игорь Котелянец и эксперт Крымской правозащитной группы Александр Седов пришли с пресс-конференции в информационном агентстве «УНІАН», речь на которой шла о деле узника ФСБ Евгения Панова. 

Михаил Кукин: С Евгением не может встретиться адвокат спустя почти три недели?

Игорь Котелянец: Пресс-конференцию организовали для того, чтобы рассказать, что известно по этому делу, кто предпринимал, какие попытки. В Крыму есть адвокат, который продолжительное время пытается получить доступ к Жене, ФСБ блокирует попытки доступа. Оккупационные власти говорят, что сами предоставили Жене адвоката, но мы понимаем, что этот адвокат ФСБ-шный, о защите речь не идет.

Михаил Кукин: Какая роль в этом правозащитников?

Александр Седов: Главная цель: привлекать внимание, журналистов, международной правозащитной общественности, мы можем проводить консультационные услуги (которые мы и проводим).  

Ирина Ромалийская: Как происходит ситуация с адвокатом?

Александр Седов: Адвокат, насколько знаю, пытается связаться с подзащитным.

Игорь Котелянец: Человек приходит, показывает договор, оформляет заявления, просит доступ, ссылается на юридические нормы. Они это оттягивают. Нам известно, что Евгения возят по разным местам. Доступа к нему сейчас нет. Но мы уверены, что доступ получим.

Михаил Кукин: На пресс-конференции были представители украинского омбудсмена, говорили о сотрудничестве с российским омбудсменом в этом деле?

Александр Седов: По заявлению представителя омбудсмена, новый омбудсмен России Москалькова достаточно адекватна. Она не зависит формально от правительства, может вести себя чуть более расковано.

Михаил Кукин: Есть ощутимые результаты деятельности и нашего, и российского омбудсменов?

Александр Седов: По словам представителя омбудсмена, ожидается договоренность о совместном посещении заключенных в Крыму. Не только Евгения Панова.

Ирина Ромалийская: Сколько человек обнародовано по этому делу?

Игорь Котелянец: Были разные показания. Первая цифра от ФСБ, если не ошибаюсь, 15. Потом она съехала до 10, потом стали использовать цифру 9. Нам их не показывают, кроме Сулейманова и Захтия, которых показали позже.

Ирина Ромалийская: Напомните коротко, как все происходило, когда Евгений исчез.

Игорь Котелянец: Женя планировал поехать с другом в Запорожский военный госпиталь на выходные. Эта поездка сорвалась, некие друзья пригласили его загород. Мы были уверены, что это был кто-то из волонтеров. Потом выяснилось из заявлений некоторых ведомств, что кто-то тоже пропал из его побратимов, но выяснилось, что эта информация не соответствует действительности. Судя по информации, никто не собирался с ним встречаться. Кто вызвонил и что произошло, когда он выехал, загадка.

Ирина Ромалийская: В итоге он вместе с машиной оказался в Крыму? Машина пересекла границу?

Игорь Котелянец: А есть подтверждение? Я ищу эти подтверждения. Есть одно из видео телеканала «Россия», где они показывают якобы признательные показания Сулйманова, Захтия, потом показывают Женю. Очень быстро какая-то черная машина, там проводят обыск, где это происходит непонятно. Там не видно номеров, машина очень похожа на Женину. Видно, что ее обыскивают, в машине ничего нет, залазят в багажник, достают легкую сумку, огнетушитель, канистрочку выливают, а в ней масло. Все.

Мы имеем один факт на первом видео, когда показывают какое-то оружие. Отдельно боеприпасы, а потом отдельно показывают Женю в отделении. Имеем факт, что обыскивают похожую на его машину. Возможно, это и его машина. И там пусто.

Ирина Ромалийская: Были заявления официальных органов о том, что он пересек границу. Выясняли, на автомобиле или нет?

Игорь Котелянец: Заявление Скибицкого. Больше заявлений я не знаю. Представитель Управления разведки сказал, что по неподтвержденным данным и неофициальной информации, Евгений Панов самостоятельно пересек границу. Очень странно, что Управление разведки комментирует что-то, ссылаясь на неофициальную информацию.

Меня взбудоражила ситуация, когда все произошло, Минобороны вышло с заявлением, что все провокация, спектакль. Из этого заявления не следовало, что там есть гражданин Украины, которого нам нужно освобождать, что это наш АТО-шник.

Они слепили все в общую позицию, подали ее, она видимо их устроила. Мы стали кричать в СМИ о том, что это спектакль, да, но там есть наш гражданин. Нас после этого услышали. Скибицкий опять озвучивает версию, которая, наверно, удобна для управления разведки. Наверно, они находятся в каком-то смятении от того, что произошло. Наверно, легче и быстрее всего было принять решение, что некий гражданин зачем-то заехал.

Ирина Ромалийская: Издание «СтранаUA» в своей статье позволило себе высказывание «В эфире одного из украинских телеканалов он также сказал, что опасается, что Министерство обороны Украины может откреститься от его брата, давай понять, что его брат сотрудничал с МО». Что вы имели ввиду, когда в интервью «112» каналу говорили о том, что боитесь, что Минобороны не открестилось от Евгения? Как Минобороны может откреститься от Евгения, если, по вашему убеждению, он не работал с украинской разведкой?

Игорь Котелянец: Я уверен, что он не работал с украинской разведкой. Этому есть куча косвенных доказательств. Я говорил о том, что у истории есть две стороны. Первая — геополитическая, то, во что выросла эта история. И вторая — судьба человека. В попытке быстро замять, выбрать удобную позицию в контексте национальной безопасности, официальные ведомства могут просто неосторожным словом откреститься от человека, не разобравшись, что это была за провокация, как ФСБ вывезло гражданина Украины туда. Проще сказать, раз история приобрела такой размах, что мы признаем, что он гражданин Украины, но он заехал и все.

Я понимаю, что ведомству нужно было объяснить непричастность гражданина Украины к этому ведомству. Самым легким путем было сказать, что по неподтвержденным данным он заехал, главное, что они не имеют к этому отношения. Я не сомневаюсь, что Управление разведки не имеет к этому отношения. Но я делаю все, чтобы в этой истории Женю не слили и не сделали козлом отпущения.

Ирина Ромалийская: Некоторые сослуживцы Евгения не исключают, что он мог работать не на разведку, а, например, «Правый сектор», какие-то батальоны. Допускаете ли, что это могут быть неправительственные организации?

Игорь Котелянец: Это еще одна из версий, которая крайне удобна Минобороны, сказать, что человеку что-то стукнуло в голову, он сел и поехал и что-то там делал. Организация, в рамках которой работает Женя, одна: «Захисники України», которую он и основал. С кем происходило сотрудничество, чтобы отправлять помощь на восток, уверен, что с сотнями. Если вы имеете в виду радикальные организации, то нет.

Ирина Ромалийская: Известно в каких условиях Евгений, где он точно?

Игорь Котелянец: Точно известно, что он в Крыму, Симферополе, я располагаю информацией от своего адвоката. Жду хороших новостей как можно быстрее.

Ирина Ромалийская: В каком состоянии мама и жена?

Игорь Котелянец: В плохом. Мы их очень бережем, и не допускаем к ним никого. Но они сейчас в безопасном месте.

Ирина Ромалийская: Расскажите о семье, в Энергодаре мне рассказали, что у вас есть третий брат.

Игорь Котелянец: Есть третий брат. Последние десять или даже больше лет живет в России, периодически мы общаемся.

Михаил Кукин: Была версия, что это может быть связано с тем, что эта история развернулась вокруг Евгения.

Игорь Котелянец: Нет, эта история никак не связана с третьим братом. Он в шоке, всячески пытается помогать на расстоянии, мы созваниваемся.

Ирина Ромалийская: Не было никаких переговоров об обмене?

Игорь Котелянец: Нет.