Как личные данные журналисток «Громадського радио» попали на сайт боевиков

Персональные данные двух журналисток «Громадського радио», Валентины Троян и Анастасии Шибико, которые они подавали в Министерство обороны Украины для получения аккредитации, оказались на сайте боевиков tribunal-today.ru.

Валентина Троян и Анастасия Шибико рассказывают, как эта информация могла оказаться на сайте боевиков и как они планируют действовать в этой ситуации. Также ситуацию комментирует Андрей Куликов, Глава правления общественной организации «Громадське радио».

Наталья Соколенко: Как вы узнали, что ваши данные оказались на этом сайте и что это за сайт?

Анастасия Шибико: Взагалі я не слідкую за такими сайтами, мені на цей сайт надіслав посилання мій знайомий десантник, бо побачив профіль з моїм прізвищем. Мені здається, що цей профіль створений давно, тому що там є фотографія, яка була «Вконтакте», звідки я видалилась у січні цього року. Одним з місць роботи було зазначено «Дебати PRO», з якими я закінчила співпрацю у травні цього року. Для мене було новиною, що я зазначена там не як пропагандист чи пособник, як зазначають волонтерів і журналістів, а як каратель. Чому так — не знаю.

Наталья Соколенко: Що це означає мовою того сайту?

Анастасия Шибико: Це трибунал «ДНР», ще є трибунал «ЛНР». Тут журналістів зазначають як пропагандистів, волонтерів і місцевих активістів, які допомагають армії, — пособниками, а людей, які працюють зі зброєю, неважливо добровольців чи бійців ЗСУ, — карателями.

Сергей Стуканов: Анастасіє, чи є там ще якісь дані, які ви передавали саме в Міністерство оборони?

Анастасия Шибико: Там немає моїх паспортних даних. Те, що оприлюднено на ресурсі і видно всім, — це моє прізвище, ім’я, по батькові, дата народження, місце народження і фотографії.

Наталья Соколенко: Еще одна журналистка Валентина Троян оказалась на этом сайте. Как вы узнали, что ваши данные на сайте боевиков?

Валентина Троян: Я узнала об этом вчера. Вчера утором я собиралась ехать в Минобороны забирать свою карточку на аккредитацию. Перед этим я случайно заглянула в телефон и нашла там статью Центра информации по правам человека, который возглавляет Татьяна Печончик. Там был материал об этой всей истории. Оказалось, что эти данные есть уже давно. Мне стало интересно, я начала листать и обнаружила там себя. Я очень удивилась, когда увидела там удостоверение, которого у меня еще нет, а у боевиков оно уже было. То есть исключается вариант, что я где-то положила его на стол, его кто-то сфотографировал и слил данные.

Я позвонила Татьяне Печончик, объяснила ситуацию. Она предложила более детально изучить информацию, разные мнения, потому что уже об этом писали, в том числе и СБУ. Я это все прочитала, но мне это не помогло, у меня другая ситуация. Я позвонила Виктору Шубцу, речнику штаба АТО, он сказал, что не имеет доступа к такой информации. После этого я позвонила в Министерство обороны, Андрею Лысенку, он тоже сказал, что не занимается вопросами аккредитации, но посоветовал написать на сайт «Трибунал» и спросить, откуда у них мои данные.

Потом я еще раз позвонила в Минобороны, в отдел, где выдают аккредитацию. Я сказала, что хочу забрать карточку, и предположила, что ее уже кому-то отдали. Девушка мне ответила, что такого быть не может. Но как так, если у меня ее тоже нет, а на сайте «tribunal-today» она уже есть?

Сергей Стуканов: Это твоя первая карточка?

Валентина Троян: Нет, это уже вторая. И именно она была размещена на том сайте.

Когда я сказала номер карточки, естественно, она была у нее. Когда я спросила, как она могла оказаться на сайте боевиков, начались какие-то отговорки, что якобы у них была взломана почта, хотя раньше речь шла только о взломе страницы в Facebooke. Но к этой странице, информация которую я подавала, не имеет никакого отношения.

Наталья Соколенко: Но и почта тоже — это сомнительно. Перефотографированная, по сути, карточка — это же не данные из картотеки, она скорее всего была отсканирована.

Насколько такие действия Минобороны с переадресацией Валентины, по сути, к боевикам выходят за рамки международного опыта?

Андрей Куликов: Я не знаю насчет международного опыта. Я знаю, что «Громадське радио» будет настаивать на расследовании того, каким образом эти данные оказались на том сайте. На «Громадськом радио» работают не пропагандисты, а журналисты и журналистки, которые прилагают усилия к тому, чтобы подавать разностороннюю и точную информацию, в том числе и о том, что происходит в зоне так называемой антитеррристичной операции. Те, кто пытаются обозначить Валентину, а через нее и всех нас, как украинских пропагандистов, на самом деле применяют к нам не тот термин, который можно применить. Возможно, потому что сами являются пропагандистами и иными категориями уже не мыслят.

Что касается термина «каратель», я напомню, что на самом деле карательную операцию против всей Украины начали российские государственные деятели еще летом 2013 года, когда вполне вероятным выглядело подписание Соглашения ассоциации с ЕС. Тогда были введены превентивные экономические санкции против Украины, и украинцев всех без разбора, противников и сторонников ассоциации, покарали, наказали разрывом экономических связей за на тот момент еще только выраженное желание строить политику страны и свою жизнь по-своему.

Поэтому, мне кажется, не зря, в расширении названия этого сайта и многих других стоит именно «ru». На мой взгляд, связь прослеживается очень четко. Парадокс и цинизм действий российского руководства в том, что на самом деле от их действий пострадали и страдают те люди, которые и реально, и потенциально были их наибольшими сторонниками. Ведь разрыв экономических связей с Украиной тогда и эта превентивная экономическая война, развязанная против целого народа, ударил более всего по восточным и южным территориям страны, которые были завязаны на российскую экономику.

То, что рассказала нам сейчас Валентина, дает нам основания не только для журналистского расследования, которое будет проведено, но и для официальных запросов в Министерство обороны и другие соответствующие службы. Здесь, кстати, мы оказываемся в очередном противоречии, потому что мы можем столкнуться в очередной раз с мнением тех, кто говорит, что во время войны никакой критики и сомнения в действиях властей и силовых структур не должно быть.

Я думаю, что, выясняя, каким образом наши сотрудницы и их данные оказались на этом сайте, мы защищаем интересы всех журналистов и не только украинских.

Сергей Стуканов: Действительно, потому что история очень скандальная. Если утечка информации идет из Министерства обороны, которому журналистка дает свои данные для оформления удостоверения аккредитации, и еще не получив его на руки, обнаруживает его на сайте боевиков, то это действительно свидетельствует об очень слабой системе безопасности и, возможно, даже связях с боевиками. Андрей, на ваш взгляд, удастся ли действительно заставить Министерство обороны найти источник утечки информации и обнародовать это?

Андрей Куликов: В таких случаях мы никогда не можем быть уверенными в конечном результате ни в одной стране мира. Удастся ли найти — это один вопрос, удастся ли сделать так, чтобы источник утечки информации искали — это другой вопрос. Я думаю, что удастся сделать, чтобы искали, но конечный результат — это вопрос.

Валентина Троян: Я, кстати, узнавала, где находится сервер, на котором работает этот сайт. Это город Мытищи Московской области, поэтому у меня претензии не к так называемой «ДНР» или «ЛНР», нужно проводить расследование со стороны России.

Наталья Соколенко: Андрей, вы работали на ВВС, можно ли представить себе такую ситуацию, когда Министерство обороны Великобритании посоветовало журналистам, которые оказались в подобной ситуации, обратиться к вражеской стороне?

Андрей Куликов: Думаю, что представить такую ситуацию невозможно.

Но этот прием может подействовать, потому что для людей, которые создают подобные сайты и употребляют подобные определения, характерна тяга к браваде. Вполне возможно, что, преодолев естественное отвращение, Валентина туда напишет, и ей ответят: либо скажут правду, либо вбросят очередную дезинформацию о том, что все Министерство обороны Украины проникнуто их агентами. Не стоит исключать и такой возможности. Подобные действия могут дать неожиданно положительный результат.

Сергей Стуканов: Министерство обороны в данном случае является держателем информации и гарантом ее сохранности, но, тем не менее, вам посоветовали обратиться к боевикам. При этом сами они не проявили инициативы расследовать это каким-то образом.

Валентина Троян: Да. Я, проанализировав эту ситуацию, думаю, что надо писать запрос и интересоваться проводилось ли служебное расследование, если действительно был какой-то взлом.

Ситуацию комментирует Богдан Крикливенко, представитель Офиса Уполномоченного Верховной Рады по правам человека.

Наталия Соколенко: Які дії в цьому випадку може вчинити ваш Офіс Уповноваженого з прав людини?

Богдан Крикливенко: Наразі як орган, який в Україні відповідальний за захист персональних даних, оскільки мова йде про незаконне поширення персональних даних наших колег та журналістів, ми відразу побачивши цю інформацію у повідомленнях ЗМІ, відкрили провадження для перевірки та здійснення заходів щодо видалення і припинення незаконного розповсюдження цих персональних даних.

Ви порушили актуальне питання, звідки взялась ця інформація, але наразі для нас важливо якомога швидше зупинити її незаконне поширення. Це персональні дані, які підпадають під юридичний захист, згідно з законом України, міжнародною практикою і зобов’язаннями у цій сфері, які в тому числі має і Росія.

Уповноважений з прав людини в Україні терміново надіслав запит до Уповноваженого з прав людини у Росії, оскільки цей сайт зареєстровано в домені «ru», для вжиття заходів щодо видалення даних чи блокування цього сайту взагалі. Тут прямо вбачається незаконний збір інформації про журналістів, а також її поширення. Це може становити ризик для життя та безпеки цих людей, інформація про яких опублікована з неприпустимими оцінками. Звичайно, відповіді на лист у нас ще немає, тому що пройшло дуже мало часу. Але ця справа перебуває у нас на контролі.

Сергій Стуканов: «Громадське радіо» буде ініціювати внутрішнє розслідування в Міністерстві оборони. Чи може Офіс Уповноваженого з прав людини у якийсь спосіб сприяти цьому розслідуванню?

Богдан Крикливенко: Звичайно, тут варто встановити, звідки відбувся витік інформації, і чи це було спеціальне поширення, бо якщо мова йде про злом або несанкціонований доступ до комп’ютерних систем, то це взагалі кримінальний злочин. У такому випадку це мають розслідувати колеги із Національної поліції.

Наразі я б рекомендував тим людям, інформація про яких розміщена на цьому сайті, звернутися з офіційною заявою до Національної поліції про порушення справи, по-перше, по факту незаконної публікації, а, по-друге, по питанню, звідки взялась ця інформація. Якщо я не помиляюсь, 82 стаття Кримінального кодексу якраз і говорить про незаконне втручання у приватне життя, і це на сьогодні є підслідністю Національної поліції України.

Наталья Соколенко: Богдан Крикливенко сказал, что такая ситуация может нести риск для жизни журналистов, чья персональная информация была обнародована. Насколько вас это пугает?

Анастисия Шибико: Перед тим коли я дізналася, що є на сайті «Трибунал», мені надходили погрози телефоном, в яких ішлося, щоб я не їхала до Старобільська, бо там буде розправа і так далі. Я не знаю чи дасть це результат, але я звертатимусь до поліції.

До речі, коли ми говорили про те, що зламали сторінку АТО у Facebook, я пам’ятаю, що прес-центр АТО мені надсилав новий мейл для отримання прес-карти. Можливо, нам просто не сказали, що зламали пошту, і всі дані, які були надіслані на старий мейл, вже є у бойовиків.

Наталья Соколенко: Какие ваши творческие планы в связи с новыми обстоятельствами?

Анастасия Шибико: Я якраз їду працювати до Старобільська, буду там недовго і, мабуть, ночувати там не буду, як порадили мені волонтери. Потім планую працювати на Луганщині, бо, незважаючи на всякі «трибунали», війна не зупинилася і треба про це говорити.

Валентина Троян: У меня, по сути, ничего не поменялось в связи с этим. Если захочу поехать работать в Россию или в так называемые ЛНР или ДНР, я не думаю, что меня эта ситуация остановит. А вот с Минобороны я теперь буду поосторожнее.