Как происходят политические судебные процессы в Крыму: свидетельства очевидца

Андрей Куликов: Две недели работы в Крыму: насколько это сложно?

Тарас Ибрагимов: Сложно, потому что если работать над судебной тематикой ― это по несколько заседаний каждый день в разных районах Симферополя, несколько судов происходит в Севастополе.

Две недели назад решался вопрос подсудности Ильи Умерова, и его дело как жителя Бахчисарая должны были рассматривать в Бахчисарае, но судьи побоялись рассматривать такое громкое дело, и его перенесли в Симферополь.

Андрей Куликов: Насколько просто получить доступ на судебные заседания в Крыму?

Тарас Ибрагимов: Я работал с картой российского издания, и сотрудники суда абсолютно спокойно реагировали на украинский паспорт и российскую аккредитацию.

Другое дело, что для фиксации судебного процесса нужно писать ходатайство, ты пишешь и тебе отказывают.

Андрей Куликов: Насколько обстановка в суде в Крыму отличается от обстановки в суде на материковой Украине?

Тарас Ибрагимов: Я отслеживаю суды в Киеве по дезертирах с Крыма, и разница существенная. Если тут ты показываешь паспорт, заходишь и спокойно фиксируешь достаточно громкое дело, то в Крыму совсем по-другому.

На днях там слушалось дело крымского активиста Ремзи Бикирова, которого судили за записи в соцсетях, по факту ― за то, что человек активный, мониторит суды и выкладывает записи у себя на странице. И этого человека, которого судят по административной статье, приводит двое конвоиров в масках ― обстановка достаточно напряженная.

По делу Семены адвокаты на позапрошлом заседании ходатайствовали о том, чтобы им предоставили больший зал, потому что им дали реально конуру, где не было места даже чтобы положить куртку. Судью возмутило такое ходатайство, и она перенесла судебное заседание, и следующе заседания прошло в той же комнате.

Андрей Куликов: На какое российское издание вы работаете и где можно прочитать ваши публикации в Украине?

Тарас Ибрагимов: В России ― на ресурсе Article20, это правозащитный ресурс. Здесь я работаю для Крым-SOS, время от времени печатаюсь на УП.

Особенно интересно было исследовать, как активистов преследуют за записи в соцсетях, за проявления активности, когда производят обыск. Это особое явления. Когда в кого-то из крымских татар происходит обыск, туда буквально за пару минут приезжает 20 человек, они все выкладывают онлайн. И так они живут.

Человек проявляет активность в соцсетях, попадет в поле зрения силовиков, они мониторят его страницу ВКонтакте ― у Фейсбуке у них нет таких возможностей, потому что нужно подавать запрос. Они находят запись, распространения которой запрещено на территории РФ, и за эти записи дают 2 суток ареста. Хотя эти записи могут быть размещены еще в 2009, 2010, 2013 году.

Андрей Куликов: А насколько следят за работой иностранных ― украинских ― журналистов?

Тарас Ибрагимов: Два инцидента, которые произошли со мной (когда я был доставлен в центр «Э»), случились, потому что я был в эпицентре событий. Чтобы за мной следили ― такого не было.

Андрей Куликов: Вы были в Крыму, когда отпустили под домашний арест двоих обвиняемых по делу 26 февраля.

Тарас Ибрагимов: Это была прекрасная новость. Суд шел уже два года, это было обычное, мало кому интересное заседания ― и тут адвокаты, как обычно, ходатайствуют об изменении меры пресечения ― и прокурор говорит: я не возражаю. Суд уходит в совещательную комнату на 4 часа, родственники нервничают ― и суд говорит: отпускаем. Это был очень эмоциональный момент.

Андрей Куликов: Какому судебному процессу российские судебные власти придают наибольшее значение?

Тарас Ибрагимов: Сложно сказать. Суды, которые начались год или два назад, уже в какой-то степени им надоели, но они не могут дать обратный ход.

Например, адвокат Чийгоза Николай Полозов говорит, что ему удалось сделать так, что судебные заседания идут под его дудку. Он добился, чтобы каждое заседания рассматривали показания каждого из свидетелей, добивается, чтобы свидетели говорили правду. Вначале в суда был план быстро состряпать дело, а здесь дело приняло другой оборот.