Как украинский «Щедрик» стал мировым символом Рождества?

Любовь Морозова, музыковед, критик, лектор, куратор музыкальных программ форумов благотворительного фонда «Мистецькі надра», рассказывает о том, как украинский «Щедрик» стал мировым символом Рождества.

Елена Терещенко: Как «Щедрик» стал таким популярным во всем мире?

Любовь Морозова: Я думаю, что на самом деле музыковеды до сих пор бьются над этим вопросом, но, в общем, это заслуга одного человека — Николая Леонтовича, который писал «Щедрик» всю жизнь, несмотря на то, что это всего лишь полторы минуты музыки. Он писал его, как баховскую фугу. То есть мы не можем говорить, что «Щедрик» Леонтовича — это народная музыка, мы не можем даже сказать, что это обработка народной песни, потому что это неправильно. Он работал с этим материалом точно так же, как Бах работал с хоралами.

Леонтович сделал 5 редакций «Щедрика». Первую он сделал в 1901 году, последнюю — в 1919 году. Сейчас мы отмечаем столетие премьеры «Щедрика». Именно в 1916 году «Щедрик» был исполнен силами студентов нынешнего Киевского национального университета им. Т. Шевченко, поэтому принято считать, что «Щедрик» был исполнен впервые 100 лет назад, хотя он уже и до этого исполнялся много раз.

Михаил Кукин: Мы обсуждали эту тему с нашим коллегой Андреем Куликовым и, он считает, что «Щедрик» стал популярен за границей, потому что его вовремя перевели на английский язык.

Любовь Морозова: Да, при чем украинец и перевел же. Сначала в 1921 году он был исполнен в Карнеги-холле. Запись 1922 года — это старейшая запись, которая сохранилось на пластинке. Тогда «Щедрик» впервые исполнили для американцев на украинском языке. Его исполнил Александр Кошец вместе с украинским народным хором, который ездил по миру и показывал диаспоре достижения Украины в хоровом жанре. Они гастролировали в 20-е годы и популяризовали украинскую музыку для американцев.

Елена Терещенко: Есть много других прекрасных украинских мелодичных песен, но они не стали всемирными хитами, а эта песня стала. Почему она так вписалась в американский контекст? В чем ее феномен?

Любовь Морозова: Я думаю, что «Щедрик» древнее, чем нам кажется. То есть он древнее, чем обычная языческая песня, как о ней принято говорить, что дескать это песня из 3-х нот, которая исполнялась в день весеннего равноденствия. Это объясняет, почему «ластівочка прилетіла» и тому подобное, потому что Новый год в то время начинался весной.

Но, я думаю, что все было еще раньше, потому что, если мы возьмем любую книгу по истории музыки, то мы увидим, как появлялась возможность исполнять первые простейшие мелодии. Обычно это демонстрируется на примере каких-то племен тумба-юмба, где история музыки шла от полной неспособности управлять голосом до того, когда человек начинает петь простейшие мелодии. И эти первые простейшие мелодии, еще бессловесные, как раз и идут на 2-3 нотах.

И, в принципе, мы можем говорить о том, что «Щедрик» — это, возможно, старейшая песня. О ней можно даже говорить, что это не украинская песня, а это некий сакральный набор нот.    

Михаил Кукин: И мне кажется, что по этой простоте и создаваемому настроению, она очень похожа, кстати говоря, на «Jingle Bells». Может потому «Щедрик» там и прижился?  

Любовь Морозова: Может быть, но я в этом не уверена, потому что «Jingle Bells» — это более сложная штука, чем «Щедрик».

Михаил Кукин: Ну я имею в виду по настроению.

Любовь Морозова: Это очень интересный момент. Если мы говорим о том, как исполняют это американские и наши хоры — это две абсолютно разные традиции. То есть то возвышенное и легкое настроение — это то, что вкладывают туда американцы, украинцы изначально вкладывали туда драматизм.

Все простые хоры, которые сочинил Леонтович, это и «Діду мій, дударику» и «Козака несуть» «Гра в зайчика» — это потрясающая драматическая музыка.

Американцы сделали из «Щедрика» по настроению абсолютно свою версию нашей колядки. Перевод «Щедрика» на английский язык сделал в 1936 году радиоведущий Петр Вильговский.

Елена Терещенко: Я так понимаю, популярность американского исполнения «Щедрика» как-то связанно с распространением американского образа жизни.

Любовь Морозова: Может быть. Кстати, Вильговский совершенно изменил текст. Колокольчики, которые мы слышим в «Carol of the Bells» добавили туда тоже неспроста. По апокрифической легенде, во время рождения Иисуса Христа по всей земле действительно звенели эти маленькие колокольчики. То есть «Щедрик» смог вписать в себя еще и эту легенду.  

Михаил Кукин: А вы не пытались подсчитать хотя бы примерное количество разновидностей исполнения «Щедрика» во всем мире?

Любовь Морозова: Я думаю, что их сотни.