«Крымские диверсанты» и их семьи остались без помощи, — Лакийчук

На семьи «крымских диверсантов», Дмитрия Штыбликова, Алексея Бессарабова и Владимира Дудки, продолжают оказывать давление. Павел Лакийчук, эксперт Центра глобалистики «Стратегия ХХІ», рассказал о состоянии судебного процесса по этих делах, а также о двух других «диверсантах», Алексее Стогние и Глебе Штаблие, которых также задержали в Севастополе. 

Татьяна Курманова: Вы близко знаете трех так называемых крымских «диверсантов», задержанных 9 ноября в Севастополе, Дмитрия Штыблиикова, Алексея Бессарабова и Владимира Дудку. Напомню, их обвиняют в совершении диверсии. Как сейчас обстоят дела с ребятами, что о них известно и в каком состоянии они находятся?  

Павел Лакийчук: Дело рассматривается в закрытом режиме и на днях было вынесено обвинение. Оно, как и при задержании, квалифицируется по двум статьям: терроризм и создание организованной преступной группы. Это тяжелые статьи, которые тянут за собой очень большие сроки.

Что касается состояния наших ребят, трудно об этом судить, потому что только к одному из них, к Дудке, допущенный независимый адвокат и то, он ограничен подпиской о неразглашении. К Штыбликову адвокат, нанятый родственниками, не допускается, у Бессарабова этот вопрос пока что вообще не решен.

Татьяна Курманова: А адвокаты по назначению?

Павел Лакийчук: Адвокаты по назначению с родственниками не общаются.

Татьяна Курманова: Но они участвуют в процессе?

Павел Лакийчук: Да, но, к сожалению, родственники не могут добиться от них ни какой-либо информации, ни помощи в передаче вещей или лекарств.

Татьяна Курманова: А родственники могут попадать на заседания?

Павел Лакийчук: Нет, родственники на заседании не были. Встречи с обвиняемыми у них тоже пока что не было, но в Симферопольском СИЗО они могут передавать заключенным вещи. Лекарства тоже принимают, но предают ли им, — трудно сказать.    

Татьяна Курманова: На каком этапе сейчас находится судебный процесс. Обвинение уже предъявлено, но к рассмотрению дела еще не перешли, так?  

Павел Лакийчук: Да, и, судя по всему, если я правильно понимаю, сейчас заканчиваются следственные действия и, если им предъявлено обвинения, они должны ознакамливаться с материалами дела.  

Татьяна Курманова: В каком они физическом состоянии?

Павел Лакийчук: Это тоже трудно сказать. После опубликованных центральными каналами России видео в ноябре, мы их не выдели. Но через адвоката Дудки Штыбликов и Дудка просили передать им лекарства. Для Дмитрия, насколько я знаю, от почек и сердца, а у Дудки обострились воспалительные процессы. Но в каком они состоянии — неизвестно.

Татьяна Курманова: Вы говорили, что некоторые из них были задержаны после больницы.

Павел Лакийчук: Алексей Бессарабов буквально на днях перед задержанием был выписан из больницы, он находился на лечении по неврологии, а Дудка довольно пожилой человек, и сам процесс задержания происходил во время его перемещения из дома в поликлинику.

Татьяна Курманова: Что вам известно о семьях так называемых «крымских диверсантов», происходит ли давление на них сейчас?

Павел Лакийчук: Очень хорошо, что родственники наших товарищей начали общаться, появились в социальных сетях и на связи по телефону. Им, конечно, тяжело, но они не теряют надежду. Семья Штыбликовых лучше реагирует, с ними есть контакт, они готовы поддерживать папу и брата, как могут.

Также хорошо реагируют родственники Дудки, его бывшая жена ездила в Севастополь поддержать родственников. Хуже у нас ситуация с семьей Леши Бессарабова, потому что его жену после ареста мужа уволили из университета, где она преподавала.  

Это игра ФСБ не в шахматы, а в покер, поэтому в группу риска могут попасти все бывшие военнослужащие.

Татьяна Курманова: Это как-то объясняли?

Павел Лакийчук: Насколько я понял, ее попросили написать заявление по собственному желанию. Там еще проблемы с малышом, он не совсем здоровый, ему тоже нужно покупать лекарства. Мы стараемся найти средства и способы как-то им помочь.

Татьяна Курманова: Ранее вы говорили о том, что необходимо создать какой-то фонд помощи и поддержки для таких людей. Что-нибудь делается в этом направлении? Получили лы вы обратную связь от государственных структур, которые должны заниматься этим вопросом?

Павел Лакийчук: Родственники «крымских террористов» и политических заключенных действуют, конечно, и разрозненно, каждый старается помочь своим родственникам, но попав в такую трудную ситуацию, мы группируемся. Создана неформальная группа родственников крымских заключенных, среди которых те, что уже имеют опыт борьбы с российской судебной КГБ-шной системой уже 2 года, и такие новички, как мы, которые недавно столкнулись с этой проблемой. Мы обмениваемся опытом, координируем действия.

Сейчас осуществляются попытки согласовать этот процесс с Министерством иностранных дел, дабы в стране в конце концов был создан единый координирующий орган по защите интересов и помощи нашим крымским заключенным, потому что если у нас есть более-менее налаженная система работы по ситуации с Донбассом, то крымский вопрос, по-моему, был пущен государством на самотек.

Родственники Владимира Дудки недавно встречались с представителями Министерства внутренних дел консульского отдела, где им обещали помощь. Но на самом деле помощь МИД сейчас в Крыму реализовать очень сложно, потому что Крым — это серая зона. Консульское обеспечение осуществляется на территории Российской Федерации в Крыму. Мы можем надеяться только на усилия нашего Омбудсмена.

Это все вопросы тактической помощи, но, мне кажется, нам надо думать не только о том, как облегчить страдания крымских узников, а и о помощи им государством и нашим обществом в целом. Сейчас осуществляется процесс написания писем политзаключенным. Как говорят вернувшиеся оттуда, это очень хорошая моральная поддержка для человека, поэтому я прошу всех присоединятся к этой акции и писать письма нашим так называемым «диверсантам» и крымским татарам.

Татьяна Курманова: Сейчас есть еще одна группа «крымских диверсантов», о которых практически ничего ничего не известно. Может вы что-то о них знаете?

Павел Лакийчук: Что касается последних так называемых «крымских диверсантов», через Союз ветеранов военно-морских сил удалось установить, кто это. Это Алексей Стогний и Глеб Шаблий. Оба бывшие офицеры военно-морских сил Украины, оба заканчивали в один год Севастопольский военно-морской институт, в разное время уволились из ВМС. Насколько известно, Глеб Шаблий работал в Держгидрографии и после оккупации учреждения, а Алексей занимался каким-то частным бизнесом.    

Татьяна Курманова: То есть это так же как в ситуации Бессарабовым и Дудкой, у которых когда-то раньше была запись в графе разведчик или нет?  

Павел Лакийчук: Нет. Насколько я знаю, Шаблий — артиллерист, преподавал или занимался научной работой в Севастопольском военно-морском институте, а после увольнения в запас еще получил в Одессе образование метрологии и гидрографии. Алексей имел отношение к разведке, в 90-х годах он на флагмане ВМС Украины «Гетьман Сагайдачный» был то ли начальником разведгруппы, то ли начальником спецслужбы.   

Скорее здесь совпадение по датам, по годам выпуска.  

Татьяна Курманова: Знакомы ли они друг с другом и с прежней тройкой?

Павел Лакийчук: Насколько я знаю, они с ними не знакомы, по крайней мере, я лично их не знаю.

Татьяна Курманова: Известно ли что-то о их судьбе?

Павел Лакийчук: Об их судьбе известно мало. Насколько мне известно, они тоже находятся в Симферопольском СИЗО. Я разговаривал с представителем полевой группы ООН по правам человека в Крыму, уже известно, кто их родственники, с ними пытаются установить контакт и как-то помочь им.

Татьяна Курманова: Как вы определяете группу риска, кто может стать новым «крымским диверсантом»?

Павел Лакийчук: Это игра ФСБ не в шахматы, а в покер, поэтому в группу риска могут попасти все бывшие военнослужащие, которые проходили службу в ВМС Украины. Безусловно, бывшие офицеры разведки — это наиболее выраженная группа, но, в принципе, можно обвинить в подобном любого жителя Украины.

Татьяна Курманова: Какие вы видите шаги в дальнейшем, чтобы привлечь к этой проблеме внимание общественности и МИДа?

Павел Лакийчук: Безусловно, родственники и друзья должны поднимать эти вопросы, освещая их через СМИ, чтобы эта тема не сошла на нет и ее не заболтали, в том числе и наши чиновники. Важным аспектом в этом вопросе является участие государства. Насколько я знаю, сейчас, вроде бы, возбуждены уголовные дела в прокуратуре АРК Крыма в Украине по похищению людей, что, фактически, произошло на полуострове. Существенным является освещение этих вопросов на международном уровне. Сейчас готовится целевой доклад Генеральному секретарю ООН по правам человека на полуострове, и обязательно в этом докладе должны максимально объективно и полно отражены вопросы крымских узников.

Также МИД и наши народные депутаты, участники международных форумов, обязаны поднимать эти вопросы на европейски форумах. В частности мы очень надеемся, что этот вопрос будет подниматься на январской сессии ПАСЭ и на других международных площадках, которые могут повлиять на Российскую Федерацию в вопросах по правам человека в Крыму.