Кто отрезал ухо Глебову? Дело «торнадовцев» комментирует прокуратура

Об этом говорим с военным прокурором Русланом Кравченко и журналисткой Аленой Луньковой.

Ирина Ромалийская: Вечером 11 января произошел инцидент, подробности которого до сих пор не до конца известны. Волонтеры сообщали, что 11 января бойцы роты «Торнадо» после суда приехали в СИЗО и напали на сотрудника пенитенциарного учреждения. Потом появилась информация о том, что один из них лишился уха. То ли он сам себе его отрезал, то ли это сделал кто-то. Что известно вам? В тот день вы были на очередном заседании по делу роты «Торнадо».

Руслан Кравченко: Досудебное следствие началось с допроса обвиняемого Глебова. В первой половине допроса Глебов рассказывал о своей жизни до войны на Донбассе и уже во время службы на Донбассе. Во второй половине допроса он давал показания. Глебов не признал свою вину. Но он подтвердил, что в роте «Торнадо» был подвал, где содержались незаконно задержанные. Также он сказал, что 5 незаконно задержанных он знает и помнит.

Ирина Ромалийская: Это ключевые показания для следствия?

Руслан Кравченко: У стороны обвинения достаточно доказательств. Показания Глебова еще раз подтверждают позицию обвинения. То есть вина будет доказана.

Григорий Пырлик: Как на показания Глебова отреагировали другие обвиняемые?

Руслан Кравченко: Другие обвиняемые смеялись и мешали ему давать показания. Он постоянно сбивался. В конце допроса свои вопросы начал задавать обвиняемый Онищенко.

Ирина Ромалийская: Это бывший командир роты «Торнадо». Напомню, что по версии следствия Онищенко является организатором этой преступной группировки.

Руслан Кравченко: Да. По мнению Онищенко, Глебов неправильно отвечал на вопросы. Онищенко неоднократно унижал достоинство Глебова. В результате этих унижений Глебов отказался дальше давать показания.

Григорий Пырлик: Судя по видеозаписи, Онищенко унижал не только Глебова, но и прокуроров.

Руслан Кравченко: Это происходит во время каждого судебного заседания. Суд и сторона обвинения терпят эти инциденты для того, чтобы не затягивать судебный процесс. Вместе с тем, с этого заседания за неоднократное нарушение судебного порядка мы удалили обвиняемого Ляшука.

Ирина Ромалийская: Что происходило дальше?

Руслан Кравченко: Видеозапись судебного процесса остановилась. Со слов работников суда я знаю, что оскорбления, унижения и высказывания недовольства по поводу ответов Глебова со стороны Онищенко продолжились.

Потом все обвиняемые были доставлены в Лукьяновское СИЗО. Как произошел этот инцидент? Сам ли он отрезал себе ухо или это сделал кто-то? Было нападение или нет? Я считаю, что на эти вопросы должны ответить органы Нацполиции Украины.

Ирина Ромалийская: Алена, что известно тебе?

Алена Лунькова: Начальник киевской полиции сказал журналистам, что Глебов лишился уха. Было непонятно, кто это сделал. Потом в Минюсте нас заверили в том, что Глебов сам себе отрезал ухо. Якобы это был некий манифест, вызванный тем, что его не слышат.

Ирина Ромалийская: У тебя в распоряжении оказалась видеозапись конфликта в самом распределительном боксе. Что на этом видео?

Алена Лунькова: Это видео не очень хорошего качества, поэтому точно быть в чем-то уверенным нельзя. Непонятно, был ли он один во время отрезания уха. Но на видео четко видно, что он напал на сотрудника Лукьяновского СИЗО. Он его заломал и скрутил. Потом видно, что дверь закрылась, сотрудники пенитенциарной службы ушли, а Глебова держали остальные «торнадовцы». Многие СМИ публиковали кусок видео, на котором Онищенко якобы точно отрезает ему ухо. Я не была бы в этом так уверенна, потому что очень плохо видно, что там на самом деле происходит.

Руслан Кравченко: Дежурный заявил, что он точно видел, как Глебов сам себе отрезал ухо. Он пояснил, что Глебов вышел с острым предметом и с криками недовольства начал резать себе ухо.

Григорий Пырлик: В чем заключалось недовольство?

Руслан Кравченко: Это происходило с криками о том, что ему все надоело.

Ирина Ромалийская: Руслан Онищенко, по всей видимости, в СИЗО пользуется мобильным телефоном и интернетом. В ту ночь он опубликовал пост о том, что они приехали в камеру, а им закрыли солнечный свет дополнительными решетками. Они разнервничались и после этого сотрудник СИЗО сказал пострадавшему, что он не мужчина и даже не выдержит боли. В ответ на это он взял и отрезал себе ухо.

Руслан Кравченко: Эти слова не могут иметь подтверждения. Обвиняемые были доставлены в распределительный бокс. Они еще не заходили в свои камеры и не видели, забрали ли эти решетки.

Алена Лунькова: Можно предположить, что им сказал об этом кто-то из сотрудников. Там сотрудники и задержанные общаются очень демократично. Насколько мне известно, эти решетки есть у всех заключенных. Если их не было, это нарушение. Но резать ухо из-за этого как-то…

Руслан Кравченко: Со стороны суда или стороны обвинения нарушения прав обвиняемых не было. Каждому обвиняемую разрешалось задавать Глебову вопросы. Им никто не мешал.

Ирина Ромалийская: Мы пытались связаться с Минюстом. Пресс-секретарь замминистра юстиции Дениса Чернышова сказал, что тот находится в командировке. Однако он предоставил часть интервью, которое Денис Чернышов дал нашим коллегам из «Громадського телебачення». Давайте послушаем.

Григорий Пырлик: Насколько мы поняли, Денис Чернышов критически воспринял появление этого видео. Также Игорь Мосийчук написал: «Це відео є матеріалом слідства, а отже передача його журналістам без дозволу слідчого є порушенням закону». Алена, как вы получили это видео?

Алена Лунькова: Мне очень интересно, какую именно статью я нарушила. Я уверенна, что получила это видео законным путем.

Ирина Ромалийская: Вы нам раскроете источник?

Алена Лунькова: Нет. Пусть Чернышов раскроет.

Ирина Ромалийская: Меня удивило, что момент нападения на сотрудника пенитенциарной службы называют «певною штовханиною».

Григорий Пырлик: Когда ты выставила видео, ты обратилась к Чернышову с вопросом: «Это вы не считаете нападением?»

Алена Лунькова: Он мне не ответил. Но в час ночи мне пришло сообщение от его пресс-секретаря. Он написал, что я могу обращаться за комментариями в случае необходимости.

Ирина Ромалийская: Теперь комментария от Дениса Чернышова ждем и мы. Напомню, что его секретарь пообещал, что Денис Чернышов придет в студию «Громадського радио» и ответит на все вопросы.

Руслан Кравченко: Я считаю, что ситуация, произошедшая в СИЗО, очень сложная. Говоря о сотрудниках СИЗО, нужно также оценивать человеческий фактор. Грубо говоря, в тот момент, когда там было 10 обвиняемых, двое сотрудников СИЗО были ничем не защищены.

Григорий Пырлик: Онищенко постит в Фейсбук, находясь в СИЗО. Конвоиры здороваются за руку с обвиняемыми. Насколько положение этих обвиняемых привилегированно?

Руслан Кравченко: Я думаю, что работники СИЗО выполняют свои обязанности и не нарушают режим. При этом я точно знаю, что права обвиняемых в здании СИЗО не нарушаются.

Григорий Пырлик: А обвиняемые нарушают права сотрудников СИЗО?

Руслан Кравченко: На видео видно, что нарушают.

Ирина Ромалийская: Мы помним, как обвиняемые провозили на суды зеленку, продукты питания и продукты отходов жизнедеятельности человека, а потом этим кидались. Что с этим сейчас?

Руслан Кравченко: Сейчас их обыскивают и не дают возможность провозить или проносить такие вещи.

Ирина Ромалийская: На каком этапе находится дело?

Руслан Кравченко: Мы изучили все доказательства, в частности 80 томов письменных доказательств. Мы опросили 15 свидетелей со стороны обвинения, 13 свидетелей со стороны защиты и всех обвиняемых, кроме двух человек — это Онищенко и Цукор. После дачи показаний мы их допросим и будем заканчивать судебное следствие.

Ирина Ромалийская: То есть приговор может быть оглашен в конце февраля?

Руслан Кравченко: Не факт. Есть еще дебаты, на которых сначала выступает сторона обвинения, потом 6 защитников, а потом свою речь говорят 12 обвиняемых. Обвиняемых никто не будет ограничивать во времени.

Григорий Пырлик: Есть возможности для затягивания?

Руслан Кравченко: Конечно.

Ирина Ромалийская: Как вы считаете, когда будет оглашен приговор?

Руслан Кравченко: Если не будет затягивания, то в феврале суд точно отправится в совещательную комнату.

Григорий Пырлик: Вы сказали, что прокуроры терпят оскорбления со стороны обвиняемых. Вы это терпите или эти материалы фиксируются отдельно? Есть ли возможность дополнительно привлечь обвиняемых к ответственности за эти действия?

Руслан Кравченко: Все эти факты фиксируются на аудио и видео. Все эти видео и аудиозаписи сохраняются. В случае апелляционного или кассационного рассмотрения эти материалы будут предоставлены.

Григорий Пырлик: В этих оскорбительных высказываниях есть состав преступления?

Руслан Кравченко: Есть прямые угрозы в сторону стороны обвинения или суда.

Ирина Ромалийская: То есть дело возможно, но вы пока с этим ничего не делаете?

Руслан Кравченко: Да. Лично я не подавал заявление, потому что не считаю это прямой угрозой. В начале судебного следствия были явные прямые угрозы моей жизни, и я составлял рапорт.

Ирина Ромалийская: Алена, когда ты ночью 11-го была под СИЗО, там были представители каких-то политических сил?

Алена Лунькова: Там было 6 человек. Они назвались представителями «торнадовцев». Это организация «Захист політв’язнів».

Ирина Ромалийская: Которую курирует Мосийчук?

Алена Лунькова: Да. Они постояли и ушли.

Ирина Ромалийская: Кстати, сам Онищенко опроверг версию о том, что это он отрезал ухо Глебову. «Я намагався зрозуміти, що робити. Я витирав кров, щоб побачити рану і зрозуміти, що потрібно: ганчірка, сніг чи перекис водню», — сказал Руслан Онищенко.

Алена, есть ли у тебя сформированное мнение по этому делу?

Алена Лунькова: Когда я общалась с потерпевшими по делу, я поверила стороне пострадавших.

Григорий Пырлик: Обвиняемых содержат вместе?

Руслан Кравченко: Обвиняемых содержат раздельно, а возят их, конечно, вместе.

Ирина Ромалийская: Чему должен научить этот эпизод?

Руслан Кравченко: Точку в деле поставят органы досудебного следствия — органы Нацполиции. Я считаю, что все работники СИЗО поступили правильно в этой ситуации. Нужны объективные реформы, чтобы защитить работников СИЗО, так как пока что они не защищены.

Я считаю, что в деле собрано достаточно доказательств, чтобы доказать их вину. Последнее слово за судом.

Ирина Ромалийская: Напомню, что Максима Глебова прооперировали в одном из медучреждений Киева и ухо было восстановлено.