Культурная Пальмира: архитектура и история

Анастасия Багалика: Древний город Пальмира входит в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. В октябре 2015 года исламские террористы захватили город, подорвали 2 храма и Триумфальную арку. Недавно войска Сирии вернули контроль над Пальмирой. Екатерина, что должны знать люди о культурном наследии Пальмиры?

Екатерина Чуева: Пальмира — это один из наиболее выдающихся из сохранившихся до сегодняшнего дня памятников древности мирового значения, отнесенный в 1980-м году в список всемирного наследия ЮНЕСКО.

На постсоветском пространстве Пальмира ассоциируется с неким лирическим, идеальным местом. Так называли Санкт-Петербург и Одессу.

Ирина Славинская: Южная Пальмира…

Екатерина Чуева: Хотя на самом деле город Одесса находится севернее, нежели сам город Пальмира, но, тем не менее, «Южная Пальмира» — это уже устойчивое выражение ХХ-го века. Относительно Петербурга — «Северная Пальмира».

Пальмира — уникальный город. Как и многие города ближневосточного региона, это город, такой слоеный пирожок, который был населен с эпохи каменного века, неолита и просуществовал до ХХ-го века в очень разных формах.

Упоминание о Пальмире есть в Библии. Связано это с историей о царе Соломоне. Но тогда город назывался по-другому, местные жители называли его Тадмур или Тадмор.

Этимология этого слова — сложный лингвистический вопрос. Корнями оно уходит в древние языки местного населения, местных племен, которые там жили с пресловутого неолита и бронзового века до второго тысячелетия до н. э.

Слово «Пальмира», по мнению большинства лингвистов, происходит от слова «пальма», потому что город расположен в пальмовом оазисе, в роскошном месте.

Ирина Славинская: И окружен он пустыней.

Екатерина Чуева: Да, окружен пустыней, то есть это такое своеобразное «райское место».

Пальмира — очень интересный город. Дело в том, что в этом регионе большинство городов соединили в себе традиции Востока и Запада. Пальмира, которую населяли племена в течение двух тысячелетий до н. э., была поделена между тридцатью племенами.

Племена были местные относились к семитской языковой группе. Буквально до последнего времени сохранялся диалект. Он назывался «диалект арамейского языка», на котором местные жители говорили, несмотря на все влияния.

Считается, что после завоевания Александра Македонского, когда греческое влияние стало распространяться, они восприняли греческий язык для дипломатии и торговых отношений. Но говорили между собой все-таки на своем языке.

Пальмира, кроме всего прочего, уникальный архитектурный ансамбль, несмотря на все разрушения. То, что мы видели до печальных событий 2015-го года — в основном, это сооружения II-III вв. н. э.

Ирина Славинская: Тем не менее, среди них есть огромный храм Баалшамин, который взорвали. Это очень важное строение. Может быть, пройдемся по пунктам по этой территории?

Екатерина Чуева: Пальмира является памятником всемирного наследия ЮНЕСКО и трактуется в этом плане по нескольким критериям.

Один из критериев — это то, что памятник является шедевром человеческого гения. Остальные критерии касаются архитектурной ценности.

Все эти памятники до сегодняшнего дня располагались вдоль и в концах огромной главной улицы, длинной чуть более километра. Она связывала между собой важные архитектурные ансамбли древнего города.

Храмов было несколько. Те храмы, которые были взорваны в 2015-м году, это Храм Баала — бога грома и молнии, ближневосточного аналога Зевса. Божество очень древнее, и Баал, в переводе с языка самих пальмирян, означает «господин, владыка, верховное божество». Храм Баалшамин — другого бога, бога дождя.

К сожалению, эти памятники были разрушены. Разрушена Триумфальная арка.

То, что касается исследований Пальмиры, практически к XVI-му веку о ней благополучно забыли. Были упоминания более ранних путешественников, город пережил период своего расцвета во II-III-ем веке н. э., и один из таких важных периодов, это правление царицы Зенобии, вот такой интересный, скажем, период.

Все мы помним о Клеопатре, о ее политических интригах. А у царицы Зенобии, которая правила Пальмирой и попыталась создать империю, были не меньшие амбиции. Ее войско дошло до современной Анкары в Малой Азии. С Египтом она оставила ощутимый след в истории.

После этого, начиная с эпохи Средневековья и Арабского завоевания, местное население стало сокращаться. И к 30-м годам ХХ-го века там жило совсем небольшое поселение Тадмур. Его начали планомерно исследовать только в прошлом веке, хотя до этого были эпизодические ранние путешественники XVII-XVIII вв., первые попытки раскопок, зарисовки. Это были, безусловно, европейцы.

Итальянцы, швейцарцы, англичане прошли через Пальмиру. Она вызывала восхищение. И с тех пор за ней тянется поэтический шлейф.

Анастасия Багалика: Очень мало сведений о том, что там происходило, и что после освобождения Пальмиры увидели вооруженные силы, которые вошли туда. Но тем не менее, сразу после военных туда зашли историки и археологи. Возможно, у вас есть какие-то интересные данные о том, что они там увидели?

Екатерина Чуева: Я не уверена, что в Украине кто-то предметно отслеживает эту ситуацию. Мы знаем, что Государственное агентство древностей Сирии, сделало заявление, что разрушения не настолько сильные, как это казалось в 2015-м году по всем этим ужасным публикациям, видео взрывов и т. д.

Ирина Славинская: Получается, что доступ к Пальмире могли иметь только сами боевики к Пальмире. Общественность, ЮНЕСКО, те кто занимается защитой памятников, могли видеть только фотографии?

Екатерина Чуева: Конечно. Что там происходило на самом деле, сказать очень сложно. Мы понимаем, что система охраны памятников, которая формировалась в Европе после Второй мировой войны, сейчас нуждается в пересмотре.

Когда, например, вводятся миротворческие войска, в них есть специальные службы, которые охраняют памятники, маркируют их. На сегодняшний день вся эта система, к сожалению, не является эффективной. Мало того, культурное наследие является основной целью, потому что это очевидный провокационный удар по сознанию.

Ирина Славинская: Летом 2015-го года, когда появились первые снимки и видео взорванных памятников в Пальмире, речь шла о желании их реконструировать. На сколько это вяжется с тем, что сейчас делают в среде охраны в мировой практике? Реально ли отстроить Триумфальную арку современными материалами?

Екатерина Чуева: По этому поводу до сих пор дискутируют в научных кругах. Если мы видим, упала колонна, и все ее части лежат, тогда возможно ее поставить. Если нужны значительные дополнения, тогда вопрос рассматривается индивидуально.

У нас была такая практика во время работы в Херсонесе. Шла речь о том, стоит ли восстанавливать определенные участки христианских храмов. Что-то из них было восстановлено, что-то осталось нетронуто. И на сегодняшний день предполагается, что наши реконструкции могут оказаться несовершенны.

Следовательно, в идеале — оставить все, как было, а посетителям предложить реконструкцию в 3D-модели, разнообразные планы, чтобы человек мог себе представить, как это выглядело.

Но вмешиваться в памятник по современным тенденциям — не очень хорошая мысль. А Пальмира в данном случае это исключение, потому что это современное разрушение.

Анастасия Багалика: Мы воспринимаем события в Пальмире довольно близко к сердцу из-за того, что у нас есть аналогичный опыт с оккупированной зоной в Крыму. Точно так же мы не имеем доступа к памятникам, которые находятся там. В какую сторону нужно менять политику в отношении культурных ценностей в ситуациях острого военного конфликта?

Екатерина Чуева: Это очень сложный вопрос. Мы дискутировали об этом с европейскими коллегами в таких организациях, как ICOM — Международный совет музеев, ICOMOS — Международный совет по охране памятников, Blue Shield — Голубой щит и других.

Мы находимся только в начале этого этапа. Раньше никогда не сталкивались с такой ситуацией, которая называется «гибридная война». Соответственно, методы защиты культурного наследия, пока очень сложно назвать.