Международный интерес к узникам Кремля падает, — правозащитники

О преследованиях жителей полуострова поговорим с правозащитниками Марией Томак (координатор Медийной инициативы за права человека) и Тарасом Ибрагимовым (журналист из организации «КрымСОС»).

Михаил Кукин: О чем шла речь на акциях, насколько они многочисленны? Нет ли усталости и безразличия к этим вопросам в обществе?

Мария Томак: Мне кажется, наоборот. Внимание со стороны украинских журналистов остается стабильно высоким. На акциях было много журналистов. С другой стороны, есть проблемы со вниманием со стороны международного сообщества. Тот риск, о котором мы говорили, что с освобождением Савченко всем покажется, что можно поставить галочку, что теперь все хорошо.

Но продолжаются новые аресты. Дело Умерова попало в топ в связи с вещами, связанными с так называемой психиатрической экспертизой. Напряжение нарастает. Судя по всему, есть дела, о которых мы не знаем. Я напомню, что один из членов т.н. группы Панова, был арестован за три недели до того, как — и мы об этом не знали. Его родственники, по сообщению Меджлиса, не публиковали это из боязни. Думаю, случай может быть не один.

Есть положительный момент. Министр иностранных дел Климкин заявил, что будет собрана платформа на базе украинского МИДа, которая в том числе будет заниматься адвокационными вопросами на международном уровне по поводу заложников — «в’язнів Кремля».

Михаил Кукин: Я так понимаю, эйфорические настроения после освобождения Афанасьева у нас уже прошли, мы не очень ожидаем освобождения Сенцова в ближайшее время?

Мария Томак: Конечно ожидаем. Желаем. У меня нет никакой положительной информации по поводу скорейшего освобождения. Позиционируется, что, если переговоры ведутся, они крайне засекречены, чтобы не сорвались. В этом есть смысл.

Проблема в том, что украинцы не доверяют властям, я, честно говоря, тоже не всегда доверяю. Но акция была призвана напомнить об этом деле. Мне кажется, сейчас важно поднимать проблему ответственности. Люди, которые были причастны к фальсификации дела Сенцова и Кольченко, всех других дел, должны понести ответственность.

Михаил Кукин: Тарас, расскажите о вчерашней акции.

Тарас Ибрагимов: Листая Facebook два дня назад, когда акция готовилась, было впечатление, что на нее придет человек 500 точно. Пришло не особо много — до ста человек.

Михаил Кукин: В чем была креативность акции?

Мария Томак: Была больничная кушетка, возле нее стоял скелет, который символизирует эту карательную медицину, которой подвергается Ильми Умеров, стоял врач и ФСБшник.

Ирина Ромалийская: что происходит с делом еще одних крымчан, которых судят в Ростове и обвиняют к причастности запрещенной в России организации Хизб-ут-Тахрир?

Мария Томак: 31 числа будет последнее слово. Предположительно, в следующий понедельник — вынесение приговора. Никаких положительных прогнозов здесь нет. Организатору прокурор запросил 17 лет, 8 лет еще одному фигуранту, остальным — по 7.

Я хочу обратить внимание в контексте этого дела на то, что из 28 людей, которых мы причисляем к узникам Кремля и которые в заключении, большинству инкрементируется терроризм. Незаконные действия совершила РФ, людям, которые против этого протестуют, шьют терроризм. Это прием, который использовался КГБ довольно давно.

Тарас Ибрагимов: Дело Хизб-ут-Тахрир, этой четверки и всех 10 оставшихся, — одно из самых безнадежных и одно из самых бескомпромиссных для России. На протяжении всей независимости России Хизб-ут-Тахрир преследовалась грубо и бескомпромиссно.

Если по 26 февраля могут быть компромиссы, видно, что суд буксует, разваливаются обвинения, в деле Хизб-ут-Тахрир все очень четко, есть видео.

Михаил Кукин: Какие дальнейшие действия?

Мария Томак: Я думаю, что приговор будет обжалован, хотя я думаю, это предмет политических торгов. Я не считаю, что это осуждение крымских мусульман будет законным, их уже признал политзаключенными «Мемориал».

Само обвинения люде й в терроризме на основе одного разговора, где они не обсуждали насильственные действия, это абсурд.

Украина должна заявлять о них как о своих гражданах, которых ей нужно вернуть. Сейчас Украина реагирует на это дело, в том числе, на уровне МИДа, путь к их возвращению через политические переговоры.