Многие сирийцы не сомневаются, что ИГИЛ — продукт России, — Исмагилов

После терактов в Брюсселе мир захватила очередная волна исламофобии. Сегодня в студии муфтий Духовного управления мусульман Саид Исмагилов комментирует сложившуюся ситуацию: как бороться с исламофобией, рушить мифы и не поддаться влиянию СМИ.

Татьяна Курманова: Насколько вероятно в Украине повторение событий в европейских странах? СМИ иногда связывает терроризм исключительно с мусульманским миром — оправданно ли это, как Вы считаете?

Саид Исмагилов: Ну конечно же нет. Дело в том, что террористических организаций огромное количество: левые, правые, профашистские, в разных культурах, на разных континентах. И вообще терроризм как явление возник отнюдь не в мусульманском мире. Однако проблема в том, что в последние десятилетия самые громкие преступления такого рода постоянно связывают с так называемым «исламским терроризмом», хотя у терроризма не может быть ни религии, ни национальности, поэтому, я думаю, некорректно связывать религию с преступниками.

У терроризма не может быть ни религии, ни национальности, поэтому, я думаю, некорректно связывать религию с преступниками.

Татьяна Курманова: Есть версия, что «Исламское государство» связано с «русским миром».

Саид Исмагилов: Я это слышал в беседах с сирийцами с самого начала возникновения этого квазитерриториального образования. Как для нас очевидно, что ДНР и ЛНР — это продукт России, так же и для рядовых сирийцев совершенно понятно, что ИГИЛ — тоже продукт России, они в этом даже не сомневаются. Конечно, я не могу предоставить никаких доказательств, но таково мнение сирийских обывателей. Косвенно это подтверждается тем, что наибольшее количество иностранных боевиков в рядах так называемого «Исламского государства» — выходцы из России, их примерно две с половиной тысячи человек. Да и почему Россия после вторжения в Сирию бомбила сирийскую оппозицию, а не «Исламское государство»?

Татьяна Курманова: В оккупированном Крыму представители местной прокуратуры часто говорят о том, что многие крымские татары в составе ИГИЛ поехали воевать в Сирию. Так ли это?

Саид Исмагилов: Какой-либо информации на этот счет у меня нет. Поверьте, никакой сторонник радикальной группы с такой идеологией не придет и не признается, что разделяет их идеи и едет к ним. У меня есть только официальная информация, которую предоставляет СБУ, а там называется примерно 50 человек из Украины в составе ИГИЛ и других группировок. Но если сравнить 50 человек из Украины и 2500 из России, то крымской прокуратуре стоило бы промолчать.

Татьяна Курманова: В зарубежных СМИ говорится, что теракты возникают в результате исламизации Европы. Как Вы относитесь к такому мнению?

Саид Исмагилов: Во-первых, никакой исламизации Европы сейчас не происходит. Это страшилка, чаще всего запускаемая крайне правыми партиями. Эти настроения подогревает большое количество беженцев, которые какими-то чудными каналами переправлялись из Азии в Германию, когда были открыты какие-то коридоры через десяток стран, по которым проходили сотни тысяч человек. Попробуйте проехать в Евросоюз без визы, без надлежащих документов хотя бы из Украины — далеко Вы доедете? Однако эти коридоры открыли, сотни тысяч человек проникли на территорию Европы, а после этого началась волна террористических актов во Франции, теперь она захватывает Бельгию, причем все эти теракты рассчитаны на шум, на запугивание. Они обязательно связаны с иностранцами арабского происхождения, хотя огромное количество таких людей уже десятилетиями живет в Европе.

Благодаря колониальной политике Европы по отношению к странам «третьего мира» в некоторых государствах образовались значительные анклавы выходцев оттуда. Но только после того, как в Европу попало огромное количество беженцев, начались эти громкие резонансные террористические акты, в которых обвиняют мусульман, исламистов. Но на самом деле после начала оккупации Крыма в 2014 году произошел глобальный сдвиг: все международные договоры были фактически разрушены. Сейчас идет глобальная война, в том числе и в европейском пространстве, где одной из сторон является Россия. Консолидированная позиция европейских стран наносит вред России: эмбарго, давление, санкции. Глобальная геополитика сдвинулась на более высоком уровне.

Виктория Ермолаева: Как бороться с исламофобией, как рушить мифы, как не поддаться влиянию СМИ?

Саид Исмагилов: Каждый человек должен думать своей головой. Но, к сожалению, очень многие люди просто потребляют информацию из СМИ, которые зачастую не проверяют подаваемую информацию. Например, мусульмане Украины никогда ни в чем не провинились, при этом после таких терактов исламофобия развивается и в нашей стране. Но что мы сделали? Какое отношение мы имеем к тому, что происходит во Франции и в Бельгии?  Как мы можем на это повлиять? Почему мы должны нести ответственность за других людей? Ведь неясно даже, исламисты ли они: может быть, это диверсанты каких-то третьих сил, заинтересованных в дестабилизации и разрушении Европейского Союза. Меня удивляет, что наши украинские сограждане поддаются этим волнам исламофобии. Сломать ее — это наша работа. Мы должны показать, что являемся такими же мирными людьми, как и все остальные в Украине.

Виктория Ермолаева: На днях Вы презентовали книгу. Расскажите о ней.

Саид Исмагилов: Известный исламовед Михаил Михайлович Якубович из Национального университета «Острожская академия» написал книгу «Іслам в Україні: історія і сучасніcть». Она написана на украинском языке, мы планируем провести презентации в разных городах Украины. Посредством этой книги мы хотим показать украинцам, что мусульмане Украины — это не какие-то агрессивные, асоциальные иммигранты. Наоборот: это такие же люди, которые уже много веков живут на землях Украины.

Татьяна Курманова: Мусульманское сообщество достаточно плотно интегрировано в украинское?

Саид Исмагилов: Да. Конечно, есть мигранты, которые недавно приехали в Украину, но они не представляют из себя большинство. А мусульманская община Украины делает все, чтобы как можно быстрее интегрировать их, чтобы они не создавали свои закрытые гетто.

Татьяна Курманова: Чем все-таки отличаются умеренные мусульмане от радикалов?

Саид Исмагилов: В мире примерно полтора миллиарда мусульман. Подавляющее большинство, более 90% — нормальные, умеренные, безо всякого радикализма мусульмане. Мусульмане неоднородны; ислам не избежал дробления на различные направления. В основном люди знают о сунитах и шиитах. Подавляющее большинство мусульман в Украине — это умеренные суниты, которые не симпатизируют радикальным взглядам. У нас нет тенденции к радикализации. Но в мире есть определенные радикальные группировки, например, «Аль-Каида», «Исламское государство», в которые приходят люди, которым симпатичны их идеи. Это любители пострелять за деньги, грабить, насиловать, убивать. Есть люди, которые просто склонны к тому, чтобы реализовать себя через насилие. Но таких радикальных групп очень мало — десятки тысяч из полутора миллиардов.

Многие радикалы — люди необразованные; я не удивлюсь, если они в жизни не читали Коран. Информацию им вбрасывают непосредственно от руководителей, и человек следует за толпой, которая слушает лидера. Если человек начинает сомневаться в словах, которые ему говорят, от него сразу же избавляются.

Татьяна Курманова: Как Коран трактует джихад? Для радикальных и умеренных мусульман это одно и то же?

Саид Исмагилов: «Джихад» как термин означает «усилие», которое, прежде всего, должно быть направлено на духовное преодоление внутренних, личных недостатков человека. То есть, во-первых, джихад — это борьба со своими недостатками. Во-вторых, джихад для мусульман — это построение справедливого общества, борьба с социальными пороками, борьба за свободу слова, борьба против рабства. А в самом узком значении джихад — это вооруженная защита в случае агрессии неприятеля. Пророк Мухаммед говорил, что каждый мужчина обязан защитить себя, свою семью, детей, родственников, страну от подобных посягательств. Всем украинцам это очень хорошо понятно после того, как Украина испытала агрессию со стороны соседнего государства. Радикалы отличаются от остальных мусульман тем, что их лидеры трактуют многие богословские термины в очень узком смысле, зачастую изменяя их. Многие радикалы — люди необразованные; я не удивлюсь, если они в жизни не читали Коран. Информацию им вбрасывают непосредственно от руководителей, и человек следует за толпой, которая слушает лидера. Если человек начинает сомневаться в словах в том, что ему говорят, от него сразу же избавляются.

Татьяна Курманова: В Яготине планируют организовать городок, в котором должны будут разместиться сирийские беженцы. Что нужно сделать Украине, чтобы эта идея стала успешной?

Саид Исмагилов: Беженцы из Сирии, пусть в небольшом количестве, но уже есть в Украине. Они приехали, как только началась война — в основном по родственным связям. За два года за ними не замечено никаких преступлений или асоциальных действий. Что касается идеи размещения беженцев в Яготине — я считаю, это плохая идея. Город маленький, мононациональный и монокультурный. 200 беженцев из другой страны — это не так много, но они не знают ни языка, ни культуры, а в Яготине даже мечети нет. Вот если бы их расселяли в каком-нибудь большом мегаполисе, где есть иностранцы, мечети, мусульманское сообщество, которое поможет этим беженцам интегрироваться, — это прошло бы намного проще и спокойнее. Например, в Одесе есть семь мусульманских мечетей, в Киеве пока что две. Если бы предоставить им какую-то программу адаптации, помочь трудоустроиться, детей отправить в школу, то миллионник их бы и не заметил. А маленький городок негативно и настороженно воспринимает любых чужаков.

Виктория Ермолаева: Приняло ли мусульманское общество на оккупированных территориях боевиков и Россию?

Саид Исмагилов: На оккупированных территориях Донецкой и Луганской областей царит страх. Люди боятся всего, даже говорить вслух на собственной кухне. Из-за постоянных доносов подвалы и тюрьмы переполнены арестованными людьми. Как только началась оккупация, мусульманская община этого не приветствовала. Многие религиозные общины — протестанты, мусульмане, иудеи, греко-католики, православные верующие Киевского патриархата — прекрасно понимали, что ждет эти земли с приходом незаконных вооруженных формирований: террор, насилие, отсутствие прав и свобод. Все, пока могли, говорили об этом вслух. Сейчас на оккупированных территориях это просто опасно.