Мы должны защищать и тех крымчан, которые за Россию, — правозащитница

Правозащитница Елена Лысенко рассказала нам о таких историях и о том, почему украинским правозащитникам нужно поддерживать этих людей, а крымчанин Константин Сизарев поделился своей историей, как его выдворили из Крыма.

Ирина Ромалийская: Мы часто освещаем истории, как режим обходится с теми, кто в Крыму за Украину. Но часто мы забываем о тех, кто любит Путина, но также страдает от этого режима. Нужно ли говорить об этом? Мы решили, что да. Есть ли такие люди, сколько их, почему?

Елена Лысенко: Людей, которые поддерживали Россию, достаточно много. Может, не всегда Путина, а просто как идею, что они считают себя частью российского общества, государства, в свое время выступили за то, чтобы в Крыму была Россия.

Некоторые из них действительно поддерживают Путина, они не проводят параллели между действиями местных властей, которые четко подчиняются Кремлю, и российской властью. Они думают, что местные власти (якобы оставшиеся от Украины) устраивают бесчинства. А у Путина просто руки не доходят — Россия большая, но Путин увидит и наведет порядок.

Есть и те, кто любит Россию как страну, общество, и считает, что исторически Крым должен быть в России, но нужно бороться и с Путиным. Есть разные варианты.

Ирина Ромалийская: Какие истории у вас есть?

Елена Лысенко: Есть достаточно громкая история, о ней уже писали в украинских СМИ, про журналиста Алексея Назимова из Алушты и местного депутата Павла Степанченко, которые с октября находятся в Симферопольском СИЗО.

Журналист Алексий Назимов действительно выступил в поддержку аннексии Крыма, как и депутат Павел Степанченко. Но потом они стали активно критиковать местных чиновников партии «Единая Россия, бороться с местной властью, с коррупцией местной власти, думая, что Путин просто не знает, что происходит в Крыму.

В итоге попали в СИЗО по надуманным обстоятельствам, сфабрикованному против них делу. И сейчас российские адвокаты пытаются сделать так, чтобы эти люди хотя бы находились под домашним арестом, потому что они не преступники. Но, увы, уже несколько месяцев их держат в СИЗО.

Ирина Ромалийская: А в чем их обвиняют?

Елена Лысенко: Их обвиняют в коммерческом подкупе. Якобы они вымогали от партии «Единая Россия» 150 тысяч рублей за то, чтобы не писать плохо про местных чиновников партии». В этом обвиняют журналиста Алексея Назимова, а он журналист частного издания Алуштинская газета.

Сами российские адвокаты, которые занимаются делом, комментируют, что оно сфабрикованное. Если даже допустить, что есть степень вины журналиста, если бы это не было политическим делом, было бы достаточно подписки о невыезде или домашнего ареста.

То, что этих людей, которые не совершали никаких преступлений, держат в СИЗО с людьми, совершившими уголовные преступления, сигнал того, что дело сфабриковано по политическим мотивам.

Таким образом этим людям не дают нормально защищаться, доказывать свою невиновность.

Анастасия Багалика: Известно также дело директора зоопарка, который поддерживал аннексию и Россию, а в результате несколько изменил взгляды.

Елена Лысенко: Да. Дело в том, что вести в России бизнес очень сложно. Многие крымчане не понимали, в какое сложное законодательное поле они попадут. И в том числе, директор зоопарка Зубков. Он думал, так как российские СМИ практически никогда не критикуют российскую власть и коррупцию в стране, ему будет достаточно комфортно работать в российском правовом поле.

Оказалось, что это не так. И сейчас он открыто выступает, говорит, что жалеет о том, что когда-то поддерживал аннексию. Но, увы, украинское общество уже настроено против него. Хотя мне, как крымчанке, очень жаль его зоопарк — это, наверно, один из лучших зоопарков, которые были на территории Украины.

Ирина Ромалийская: С нами на связи правозащитник и юрист Константин Сизарев — один из тех, кто приветствовал приход России на полуостров, но также попал под «машину» режима. Правильно?

Константин Сизарев: Да. Знаете, вообще, мы только были наблюдателями на выборах, но я не голосовал.

Ирина Ромалийская: Выборами вы называете этот псевдореферендум?

Константин Сизарев: Да. Не выборы, а референдум.

Ирина Ромалийская: Вы осознанно работали в каких-то комиссиях на незаконном волеизъявлении?

Константин Сизарев: Мы (общественная организация) принимали участие. И в Севастополе были, и в Евпатории — в разных городах.

Ирина Ромалийская: Что было дальше? Вам нравилось то, что происходило на полуострове?

Константин Сизарев: Я родился в Евпатории, всю жизнь там прожил. И у меня 21 год государственной службы в Евпатории, 14 лет я проработал в суде.

Ирина Ромалийская: Кем вы работали в суде?

Константин Сизарев: Помощником председателя городского суда (с 1990 по 2014 год). В Евпатории у меня четверо детей. Старший — Константин (30 лет), Юстиниан (19 лет), Лев (15 лет) и 12.02.2017 родился сын Патрик.

Семья увеличилась еще на одного ребенка, когда я уже находился в «русских гонениях», так сказать.

Ирина Ромалийская: Когда пришла Россия, вы выступали за? Не любили Украину?

Константин Сизарев: Знаете, нет. Дело в том, что сама по себе Украина ничего плохого мне не сделала. Она дала образование. И у меня не было плохого отношения, я с уважением относился и к Украине, и к России. У меня не было полярных взглядов, что какое-то государство хорошее, какое-то — плохое.

В любом случае, я не голосовал. Был в избирательных участках, вел мониторинг, но сам не голосовал.

Ирина Ромалийская: Знаете, мониторинг подобного действия — уже легитимизация происходящего процесса. Вы остались жить на полуострове, а что произошло дальше?

Константин Сизарев: Я остался жить. До 2004 года я работал в суде, с 2004 года я работаю в общественной организации «Научное общество студентов и аспирантов-юристов». С 2004 года по настоящее время — руководить научной работы.

После референдума вначале людям увеличили пенсии, зарплаты, чтобы все были довольны. А потом, в течении 2,5 лет, допустим, с 15 тысяч зарплата падала до 7,5-8 тысяч рублей.

В России наличие паспорта дает вам право работать и получать медицинское обеспечение, образование. Нет паспорта — вы не имеете ни работы, ни медицинского, ни социального обеспечения — становитесь изгоем.

12.12.2000 года Генассамблея ООН приняла резолюцию о правопреемственности государств в отношении физических и юридических лиц. Допустим, я не принял бы гражданство, если бы написал отказ от него в письменной форме. Тогда считалось бы, что я остался украинцем.

Ирина Ромалийская: Я не думаю, что резолюция ООН каким-либо образом относится к тем незаконным действиям РФ, которые проходят на территории оккупированного Крыма, вряд ли в данном случае можно применять международные нормы.

Константин Сизарев: Смотрите, что было дальше. В 2014 году я обращаюсь, в 2015 тоже — паспорт не выдают.

Ирина Ромалийская: Вы обращаетесь, чтобы получить российский паспорт?

Константин Сизарев: Да. Очереди большие, люди стоят ночью, а снимаются рекламные фильмы, что паспорта просто раздают. Ничего подобного. До 2015 года я не смог получить паспорт, я Юстиниан и Лев–Август — получил только старший сын. Тогда мы подали в суд административный иск, признать действия ФМС незаконными, что они не принимают документы на паспорт.

Наш иск удовлетворили, суд согласился, что мы не можем до 15 июля 2015 года сдать документы, и судебное решение выносится 30 мая. Почти год шел суд, и заставляют принять документы. Мы 17 июля 2016 года сдаем их. Проходит месяц — ни я, ни Юстиниан, ни Лев-Август не получили ни паспорта, ни документы назад.

Ирина Ромалийская: Потом вас депортировали в Украину?

Константин Сизарев: Да. Потом меня обвинили в том, что я, оказывается, и не жил в Крыму, как будто только 22 мая 2014 года приехал.

Анастасия Багалика: А вы хотите жить в Крыму?

Константин Сизарев: Вы знаете, в Крыму у меня осталось четверо детей, дом, научное общество, а меня взяли, без документов и вещей, без денег. Человек идет по улице, а его взяли, посадили в машину и вывезли решением суда.

Ирина Ромалийская: Но при этом вы не разочаровались, хотите все также жить в Крыму?

Константин Сизарев: Я хочу жить в Крыму, потому что у меня там жили все мои родственники.

Ирина Ромалийская: Готовы жить по российским законам, под оккупационной властью?

Константин Сизарев: Знаете, я научное общество не перевел в русское законодательство.

Ирина Ромалийская: Знаете, у вас немного двоемыслие: на референдуме не голосовал, а в комиссии участие принимал.

Константин Сизарев: Не в комиссии — мы были наблюдателями.

Ирина Ромалийская: Вы будете и дальше добиваться возможности переезда в Крым и получения российского паспорта?

Константин Сизарев: У меня там все документы, диплом, трудовая. Даже крымским татарам 18 мая 44 года дали три часа собрать вещи, а меня взяли, завели в суд, посадили в машину и вывезли. Это нарушение всех норм закона, прав человека, Европейской конвенции.

Ирина Ромалийская: Уж простите меня, чего, возможно, и стоило ожидать. Спасибо, что рассказали в эфире свою историю. Лен, должны ли украинские правозащитники защищать таких людей, как в случае с этой историей?

Елена Лысенко: Да. Мы должны защищать. Действительно, нарушены права человека, его выселили с его родины, выкинули, как он рассказал, без вещей и денег. Он, может, имел какие-то, с нашей точки зрения, ошибочные взгляды, потому что, прежде всего, является жертвой российской пропаганды. Но мы видим, как Россия расправляется со всеми, кто может представлять для них угрозу.

Сизарев помогал многим людям уже во время российской оккупации. К нему обращались, он помогал судиться, добиваться каких-то прав. Поэтому Россия решила не давать ему российский паспорт. Им не нужны люди, которые способны противостоять системе.

Они видели его историю, то, как он работал в украинском правовом поле, что доходил до Европейского суда. Изначально они заносят таких людей в какие-то списки и борются с ними.

Ирина Ромалийская: Я сегодня говорила с коллегой, и он мне говорил, что такими людьми тогда должны заниматься российские правозащитники, почему мы должны заботиться об их судьбе? В том числе, его действия привели к тому, что Россия оккупировала часть украинской территории.

Елена Лысенко: Знаете, вину можно возложить на любого гражданина Украины. Мы все жили в Крыму (я тоже из Крыма), платили налоги, которые шли и на правительство, и на армию. В то же время, когда нас оккупировала Россия, нас никто не защитил.

Мы ходили и выбирали власть в стране. Вина лежит на всех. Если делить, кто виноват чуть больше, а кто меньше, на кого больше повлияла пропаганда, а на кого меньше, мы никогда не дойдем до логического понимания.

Анастасия Багалика: А как быть с ответственностью тех, кто ходил на референдум, в частности, из-за кого, в том числе, и крымские правозащитники оказались вне дома?

Елена Лысенко: Вопрос в том, кто помогал российской власти оккупировать Крым. В отношении этих людей должны быть санкции. А люди, которые были обмануты, которыми воспользовались — извините, тюрем не хватит всех сажать.