На войне все становятся религиозными, — Ярослав Жилкин

По словам Ярослава Жилкина, миссия «Черный тюльпан» легче находит контакт с руководством непризнанной республики в Донецке, а в Луганске «более суровые люди». Потому эвакуация останков погибших на Луганщине затруднена.

Гуманитарная миссия «Черный тюльпан» занимается поиском, эксгумацией, и эвакуацией пропавших без вести в зоне АТО. Миссия работает с 2014 года, когда она впервые работала в районе Саур-могилы.  За почти полтора года работы в зоне АТО волонтеры нашли более 640 тел и фрагментов тел. По официальным данным, 840 бойцов ВСУ считаются без вести пропавими. В то же время на кладбищах находится 719 неопознанных тел, среди которых не обязательно только военные, могут быть и гражданские лица.

Как рассказал Жилкин, «Черный тюльпан» родился из инициативы по захоронению жертв двух мировых воен и политических репрессий. До начала боевых действий на Донбассе, организация перезахоронила тела 3600 солдат и офицеров Красной Армии, 800 немцев и 2000 тел жертв политических репрессий в СССР.

Виктория Ермолаева: Мы знаем, что «Черный тюльпан» занимался поиском пропавших на территории Донецкого аэропорта. Сейчас это так называемая «серая зона». Как вам удалось туда попасть?

Ярослав Жилкин: В принципе, у нас давно были запросы. Много людей обращалось с просьбой о поиске человека. Мы контактируем с определенными лицами с ой стороны, с которыми ведем продуктивный диалог, который позволяет успешно проводить поисково-спасательные операции. Доносились сведения о том, что на «нейтралке» лежит много тел, которые ни одна из сторон не может эвакуировать, потому что не удается договориться прекратить огонь, чтобы эвакуировать тела. Я прекрасно понимал, что есть угроза уничтожения этих тел снарядами, дикими животными. Поэтому еще с февраля мы делали запросы, но не удавалось сторонам конфликта прекратить огонь. И после минских соглашений началось перемирие, мы подождали еще неделю, я приехал в Донецк вести переговоры, и подал идею. Буквально  в короткие сроки удалось договориться. Конечно, мы ожидали больше найти, но нашли три фрагмента. Скорее всего, трех разных людей.

Виктория Ермолаева: Члены вашей команды попадали под обстрелы?

Ярослав Жилкин: Да, выезжали на минные поля, и только постфактум узнавали, что проезжали в 10 сантиметрах от минного поля. И выходили пешком на минные поля. Всякое было.

Кирилл Лукеренко: Вы говорите, что работы стало меньше? Или все-таки еще остаются какие-то территории, где вы должны побывать?

Ярослав Жилкин: Территорий много. Например, на территории «ЛНР» мало работали. У нас есть запрос, чтобы на минские соглашении отдельно вынесли вопрос о допуске на территорию для поисковых работ. Вселяют надежду наши недавние встречи: я встречался с руководителем Афганского движения Луганска. Они по «ЛНР» уж отработали несколько мест достаточно продуктивно. Мы провели переговоры, вроде как, нашли взаимопонимание. Просто есть степень недоверия там к нам.

Кирилл Лукеренко: Зима как-то влияет на поисковые работы?

Ярослав Жилкин: Самое идеальное время для работы – это очень и весна, когда нет травы, листва опала. И когда плюс-минус проездные дороги. Потому что много грунтовых дорог. Понятно, когда выпадает глубокий снег, практически нереально. Можно только выехать на место, где знаешь, что точно кто-то лежит.  А летом, естественно, высокая трава очень осложняет работу.

Виктория Ермолаева: Отличается ли отношение в самопровозглашенных «ЛНР» и «ДНР» к вашей организации?

Ярослав Жилкин: У меня лично сложилось впечатление, что в «ДНР» проще работать, больше доверия и взаимопонимания. В «ЛНР» более суровые люди.

Кирилл Лукеренко: Вы и ваши коллеги религиозные люди? Занимаетесь этим в соответствии с какими-то религиозными убеждениями?

Ярослав Жилкин: Наверное, на войне, когда даже атеисты становятся религиозными. Потому что когда какое-то напряжение чувствуется на фронте, выезжаешь на «нейтралку» и начинаешь усиленно креститься и молиться про себя. Но есть разные люди. Есть и католики, есть и православные, и иудеи, есть и атеисты. Разные люди.

Сообщить о пропавшем можно, позвонив на «горячую линию» «Черного тюльпана»: 0 800 210 135.