Ненасильственное сопротивление в Крыму раздражает агрессора, — Бариев

Что происходит с легендарным ансамблем, который был основан еще в 1939 году? В студии «Громадського радио» — член Меджлиса крымско-татарского народа Эскендер Бариев.

Александр Близнюк: В этом ансамбле 33 человека, правильно?

Эскендер Бариев: Да, в целом — 33 человека и 3 группы — оркестровая группа, группа вокалистов и группа танцоров.

Анастасия Багалика: Для всех очевидно, что это очередной виток репрессий. В этот раз он коснулся культурной сферы, но мы понимаем, что давить могут не только не продлевая контракты, но и не давая возможности этим людям устроится на какую-либо другую работу.

Эскендер Бариев: Оккупационные власти объявили запрет Меджлиса крымскотатарского народа, затем проблемы появились у всех конфессий кроме православия, которое подчиняется московскому патриархату. Что касается ислама, мы видим явное запугивание Муфтията — духовного управления мусульман Крыма. Кроме того, 19 людей были арестованы по так называемому делу Хизб ут-Тахрир. Теперь атака пошла на культурную сферу. Наверняка, оккупационной власти не нравится, что многие крымскотатарские коллективы воздерживаются от участия в мероприятиях, проводимых оккупационной властью.

Ансамбль «Хайтарма» был создан в 1939 году в Крыму, еще до депортации. После депортации, в 1957 году в Ташкенте, когда отменили указ об ограниченном перемещения, по инициативе национального движения ансамбль был восстановлен. В 1992 году, после возвращения в Крым, данный ансамбль продолжил работать на родине. Многие основные артисты вышли именно из ансамбля «Хайтарма». Некоторые из них основали другие известные коллективы. Поэтому этот ансамбль имеет не только статус народного ансамбля, но и статус кузницы кадров. «Хайтарма» для крымских татар был глотком самоидентификации в период депортации.

Сейчас один из артистов вынужден был уйти, еще 10 артистов уволили после того, как они вышли из отпуска. Кроме того, художественного руководителя ансамбля отстранили в июле 2016 года. Я думаю, это делается для того, чтобы разрушить ансамбль изнутри.

Анастасия Багалика: Насколько я понимаю, остается все меньше культовых и значимых для крымских татар коллективов, к которым бы не приложились оккупационные власти .

Эскендер Бариев: Да. Более того, сейчас в Российской Федерации начали активно переписывать историю Крыма. У меня уже есть этот переработанный материал в электронном варианте. Там совершенно по-другому подаются факты.

Сейчас мы являемся свидетелями того, как единственный этнический телеканал, который финансировался меценатами и крымскими татарами, вынужден был выехать за пределы оккупированного Крыма. Речь идет о телеканале «АТР», который сейчас работает в Киеве.

Мы наблюдаем широкомасштабную атаку на крымскотатарский народ. Создаются условия, в которых людей хотят сделать маргиналами, не знающими свою историю. Отсутствие гуманитарной политики в развитии крымскотатарского народа будет вести к уничтожению культурного ядра. В итоге это может привести к ассимиляции. Я думаю, это целенаправленная политика оккупанта, потому что им не нужен Крым, в котором люди будут иметь собственное мнение, позицию и идентичность.

Александр Близнюк: Что делать с такими случаями? Давление на ансамбль происходит с помощью вполне законных методов.

Эскендер Бариев: Они уволили людей, которые имеют больше 20 лет стажа, но согласно российскому законодательству, артисты в ансамблях работают по контракту. Когда контракт заканчивается, его нужно или продлить, или перезаключить. Целенаправленно не заключили контракт с 10 артистами. Некоторые из них являются заслуженными артистами Украины или заслуженными артистами Крыма. Двое человек проработали в ансамбле более 40 лет.

Анастасия Багалика: Что дальше будет с артистами? Вы говорили об инициативах их приглашений в частном порядке.

Эскендер Бариев: Да, я думаю, что люди будут их приглашать и поддерживать. В то же время, любой артист развивается в коллективе, и наша реакция должна повлиять на то, что этих людей восстановят в ансамбле.

С одной стороны, мы должны тщательно наблюдать за всеми этими процессами и оповещать о них международное сообщество, а, с другой стороны, мы должны создавать условия, в которых удастся сохранить культуру коренного народа Украины.

Александр Близнюк: Кого еще коснутся репрессии? Кто на очереди?

Эскендер Бариев: Можно ожидать всего. Я думаю, что в отношении культурных объектов они не будут предпринимать прямых действий, хотя была попытка закрыть школу с углубленным изучением крымскотатарского языка в селе Анновка Белогорского района. Тогда общественность отстояла школу. В любом случае, люди должны своевременно реагировать на какие-либо предпосылки или действия.

Александр Близнюк: Как реагировать помимо заявлений?

Эскендер Бариев: Если это касается материального наследия, надо фиксировать все факты, чтобы, когда произойдет деоккупация, мы смогли предоставить эти документы. На основании этих документов мы могли бы вернуть все наше наследие на родину.

Анастасия Багалика: Уровень давления на крымских татар может дойти до того, что оккупационные власти начнут закрывать мечети?

Эскендер Бариев: Они заигрывают с Муфтиятом и пытаются подчинить все мечети Духовному управлению мусульман Крыма. Я не думаю, что они пойдут на закрытие мечетей. Российская Федерация пытается представлять себе демократическим государством, в котором есть свобода совести. Единственное, они будут всячески запугивать людей так называемым делом Хизб ут-Тахрир. Вчера появилось заявление адвоката Эмиля Курбединова о том, что к ряду обысков причастен Муфтий Крыма Эмирали Аблаев. Это негативный фактор. Я считаю, что Эмирали Аблаев, как Муфтий Крыма, должен был бы сглаживать углы и оберегать мусульманское сообщество. Он действует по-другому. Я думаю, так происходит потому что на него оказывают давление российские спецслужбы.

Александр Близнюк: Как можно договариваться с теми, с кем договариваться нельзя?

Эскендер Бариев: Мы должны создать такие условия, чтобы сама оккупационная власть не была заинтересована в уничтожении культурного наследия. Для этого мы должны продемонстрировать, что оккупационная власть у нас как под микроскопом, и мы видим любое ее действие, противоречащее международному праву.

Анастасия Багалика: Вы предлагаете людям, причастным к деятельности крымскотатарских культурных институций, выехать, если ситуация патовая?

Эскендер Бариев: Когда человеку грозит физическая угроза, мы думаем над тем, как его спасти. Если нет физической угрозы, но существует угроза развитию культуры, мы должны выискивать альтернативные решения — такие, которые не противоречат законодательству РФ, но могут помочь в сохранении культуры.

Анастасия Багалика: То есть это мягкое сопротивление?

Эскендер Бариев: Это ненасильственное сопротивление и стремление защитить свое гуманитарное право. Этот стиль сопротивления больше всего раздражает оккупационную власть. Последние обыски проводились, чтобы спровоцировать людей на более жесткие действия. Мы же призываем людей не поддаваться на провокации.