«Нет ни дня, когда я бы не думал о Луганске», — ректор университета МВД

Алексей Бурлаков: Как обстоят дела в университете?

Виталий Комарницкий: Самое главное — университет есть, и у него есть перспективы. Это главное. В связи с событиями в прошлом году мы были передислоцированы в Сумском филиале Харьковского университета в Николаеве. Сейчас мы решаем вопрос по зданиям, чтобы полноценно функционировать в Николаеве.

Дарья Куренная: Вы общаетесь с теми, кто остался в Луганске?

Виталий Комарницкий: Насколько мне известно, там только месяц назад создали академию. Я общаюсь со многими из тех, кто там остался. У многих просто жизненные обстоятельства сложились так, что переехать они не смогли. Кто пошел работать — еще не знаю. Что касается университета — на его территории, на его материальной базе была создана упомянутая академия, и там происходит набор на заочную форму.

Алексей Бурлаков: Материально-техническая база института вывезена или осталась?

Виталий Комарницкий: 11 августа я где-то в 20.00 уехал с работы, и в 20.15 подъехали вооружённые люди. Исходя из специфики нашего университета, это закрытий городок, и его захватили. Еще до этого захвата по территории университета было 9 прямых попаданий. Во время обстрелов все остались живи, мы помогали местным людям. Но в июле месяце два заведующих кафедры зашли ко мне, мы поговорили, они вышли, сели в маршрутку и погибли. Восемь дней их не было возможности захоронить, не было света, тела лежали без холодильников — жутко, не хочется вспоминать. А они были очень светлые, хорошие люди.

Дарья Куренная: Вы верите в возможность возвращения университета в родные стены?

Виталий Комарницкий: Нет такого вечера, чтобы я ложился и не думал о родном доме, и нет такого утра, чтобы я ставал и не думал о Луганске. Но есть эмоции, а есть здравый рассудок. В сожалению, я пока что не вижу такой возможности.

Алексей Бурлаков: Есть ли большая степень ответственности для преподавателей Луганского университету в сравнении с Донецким, учитывая то, что это университет МВД?

Виталий Комарницкий: У нас где-то 65% были вольнонаемные. Что касается тех, кто был в погонах, то есть складывал присягу, и не выехал — мне кажется, что нужно разбирается в каждом отдельном случае. Кто-то, работая, может нанести меньший вред, чем те, кто ничего не делает и может нанести большей урон своей болтовней.