Никто не хочет воевать — типичное состояние Донбасса, — полковник Генштаба ВСУ

Андрей Куликов: В последнее время есть тревожные сообщения из Донбасса о том, что противник переходит в наступление, действуют диверсионно-разведывательные группы. Вчера Ирина Геращенко высказала предположение о возможности дальнейшего обострения боевой обстановки и даже переход противника в наступление. Что вы на это скажете?

Анатолий Кравчук: Сейчас звучат мысли, что нельзя исключать того, что Россия сможет развернуть полномасштабную войну. Очень сложно просчитать планы, которые таятся в голове высшего руководства России. Тем не менее, есть некоторые разведывательные признаки, по которым можно делать определенные выводы.

Ситуация сейчас, безусловно, обострилась. Но я бы не сказал, что кардинально и катастрофично. На предыдущей неделе было в среднем 40 обстрелов за сутки (пиком было 57). Это был один день, а потом опять пошло на спад. Но сказать, что ситуация не меняется не могу.

Я попробую выразить мнение о том, что происходит сейчас. Ситуация поменялась с 2014 года кардинально. Осталось очень мало донбасского сегмента, который Путин окрестил «шахтеры и трактористы». Их очень сильно «выбивают». Эти люди развязали братоубийственную войну.

Если брать срез 10 – 13 июня, то за это время в районе Марьинки погибло 11 боевиков, 21 ранен. Новотроицкое — 6 погибших, 9 раненых, возле Зайцево погиб командир роты. Количество огромное.

Андрей Куликов: Количество огромное с обеих сторон.

Анатолий Кравчук: Да, это громадная трагедия. Но я вел к тому, что у нас есть мобилизация, человеческий ресурс, который согласно законодательства призывается с целью защитить свою родину. У них — добровольческие отряды, которые якобы воюют с нами. Я веду к тому, что и в 2014 году Гиркин возмущался: «Я не могу понять, почему никто не хочет воевать?» И это «никто не хочет воевать» — типичное состояние Донбасса.

Татьяна Трощинская: Насколько вы готовы говорить о цифрах, насколько их можно считать честными? Часто добровольческие батальоны, волонтеры говорят о том, что Генштаб занижает цифры погибших.

Анатолий Кравчук: Я провел 11 месяцев в АТО и знаю этот механизм хорошо. Независимо от командующего, система не ломается, она стекается с частей. Бывали ситуации, что на самом низком уровне пытались прикрыть. Потому что не было полной уверенности, что ситуация реальная. Например, человек пошел в разведку, должен вернуться сегодня, но его нету два дня. Точно сказать, что он убит, нельзя. Получается такая «тягучка».

Потом это идет выше. И пока доходит до Генштаба, проходит несколько дней. Плюс, те, что скрыли, — и получается затяжка в неделю, грубо говоря. И есть много других примеров. Но ситуация абсолютно не скрывается. Есть технические моменты, которые задерживают.

Все оперативно работает по линии штаб АТО и Генштаб. Здесь информация фактически онлайн, если в штабе АТО все сработает — Генштаб знает ситуацию, которая происходит у них.

Татьяна Трощинская: Вы говорите, что на Донбассе никто не хочет воевать. О чем это нам говорит, что Россия должна активизировать кадровых военных?

Анатолий Кравчук: Сейчас там идет сильная замена местного элемента на кадровые российские войска. Эта замена идет уже очень давно, поэтапно. Особенно, первый армейский корпус (Донецкий) — командуют уже давно исключительно офицеры российской армии. Солдатики — «пушечное мясо» — остаются местные. Они их используют исключительно для того, чтобы как-то поддерживать обстрелы. С другой стороны, сами местные очень сильно возмущаются. Первая линия — это их, вторая и третья — российские войска. Именно со второй линии стоит артиллерия. Они защищены большим расстоянием, но там нужны профессионалы. А местные хлопцы с пулеметами выбиваются.

Ситуация для местных — катастрофическая. Работы нету, экономический кризис, хорошая оплата — это «Народная милиция», регулярные войска. Второй момент — фактически весь конгломерат там превратился в криминальный центр. Определенные люди зарабатывают колоссальные деньги на этой территории.

Недавно немецкая газета «Bild» сделала анализ, что в России оккупированная территория полностью находится под руководством государственных структур. Если взять их планы, то они абсолютно не намерены эту ситуацию вывести на мирные урегулирования согласно Минским договоренностям. Насколько я помню, там работает шесть контролирующих рабочих групп в пяти российский министерствах. Фактически вся государственная структура завязана на эту ситуацию.

Я прогнозирую, что эту ситуацию они не хотят менять коренным образом. Они сейчас сильно переключились на Сирию. На днях Никита Михалков выпустил странный ролик, где объясняет, как Китай захватывает за несколько дней Россию, Казахстан и Монголию. Но зачем им показывать, что их захватывает Китай?

Андрей Куликов: Насколько в России сейчас идет агитация за то, чтобы продолжался приток не только кадровых военных, но и добровольцев для участия в войне на Донбассе?

Анатолий Кравчук: Агитация очень мощная. Если взять «ЛНР», «ДНР», там мощнейшее количество газет, каналов. Для России пропаганда остается одним из основных рычагов влияния на сознание масс.

Андрей Куликов: Вы 11 месяцев провели в зоне АТО. Насколько люди в Киеве ощущают то, что происходит там?

Анатолий Кравчук: Скажу честно, я очень мало общаюсь с людьми в Киеве. А на Донбассе у меня общение идет очень мощно в силу специфики моей деятельности. Если говорит об ощущениях, я недавно подумал, что любая вещь приедается. Больше двух лет войны — она фактически приелась. Нельзя говорить, что патриотизм упал. Люди не перестали меньше любить родину. Хотя идет неудовлетворение от отсутствия реальных результатов.