Новый закон о Донбассе - это простая констатация того, что есть, но не плюс или минус, - политолог

В студии — политолог, исполнительный директор Института мировой политики Евгений Магда

Наталья Соколенко: Этот закон нужен Украине для диалога на международной арене или это решение внутренних вопросов?

Евгений Магда: Нужно понимать несколько вещей. Во-первых, Украина является членом международного сообщества, которое несет международные определенные обязательства. Во-вторых, в отличие от тех образований, которые именуют себя народными республиками Донбасса, Украина является общепризнанным членом мирового сообщества. Соответственно, она должна нести на себе определенные обязательства. Хочу напомнить, что принятие закона — это второй ход, потому что первым было пролонгирование осенью закона об ОРДЛО. Он был принят в 2014 году в условиях достаточно тяжелых для Украины —  после Иловайского котла и рассматривался как основа проведения переговоров в Минске. Но, подчеркну, что этот закон так и не вступил в силу, несмотря на то, что срок его действия заканчивался. В феврале 2015 года был достигнут Минск-2 — во время ожесточенных боев за Дебальцево. После этого, осенью 2017 года, Верховная Рада была, во многом, вынуждена пролонгировать действие этого закона дабы показать, что Украина готова говорить о будущем Донбасса.

Меня поразила реакция МИД России на этот закон. Их комментарий – что-то среднее между журналом Крокодил и Кукрыниксами.

Наталья Соколенко: Что вас поразило в реакции российского МИДа?

Евгений Магда: Ситуация переворачивается с ног на голову. Порошенко, подписывая Закон, подчеркнул, что он не повлияет на выполнение Минских договоренностей. Об этом же заявила и пресс-секретарь украинского МИД Марьяна Беца в твиттере. Линия Украины по политико-правовому пути возращения Донбасса – неизменна. Это нравится не всем, но на сегодняшний момент нет возможности осуществить полномасштабную военную операцию, потому что это огромные человеческие жертвы. А огромные человеческие жертвы – огромные препятствия для реинтеграции региона.

Наталья Соколенко: А для чего тогда было переименовывать АТО, создавать новый штаб? Российская сторона трактует это в том ключе, что Украина готовится к наступлению.

Евгений Магда: Для чего менять формат. Украина, равно как и большинство других стран, не была готова к необъявленной войне на своей территории. Мир живет в формате определенной матрицы: объявляется война и начинаются предусмотренные законодательством действия.

Россия не собирается Украине объявлять войну, более того, периодически звучат  мантры о братском народе

Россия не собирается Украине объявлять войну, более того, периодически звучат  мантры о братском народе. Украина в нынешней ситуации не имеет возможности объявить войну, потому что, объявив войну государству с ядерным потенциалом, она останется с ним один на один. Мы и так не избалованы западной военной помощью, а в такой ситуации наши западные партнеры спокойно умоют руки.

Сменить формат было необходимо, потому что антитеррористической операцией должны руководить представители спецслужб. Сейчас будет командование объединенных сил, которое осуществляет меры по отражению и пресечению агрессии России. Я думаю, что нынешний руководитель войск АТО генерал Заброцкий останется в должности и дальше, так как он человек с военным опытом.

Теперь военные получат больше полноты власти, особенно в зонах безопасности вдоль линии разграничения и их действия будут юридически обоснованы, чего раньше не было. Закон был необходим, и это поняли 280 народных депутатов, которые за него проголосовали, а это достаточно высокая цифра для нынешней Верховной Рады.

Повну версію розмови слухайте у доданому звуковому файлі