Обидно, что мы выступаем в роли попрошаек, - родственники пленных и пропавших без вести

Гости эфира — родственники пленных и пропавших без вести Галина Пугачева, Лидия Мисюренко и Юлия.

Лидия Мисюренко: Коли почалася Революція Гідності, мій син був обраний на віче головою самооборони міста Полтави, головою самооборони області. Він сформував всі загони самооборони в області і місті і кільканадцять раз їздив з однодумцями з гуманітарною допомогою у військові частини на блокпости. Звідти возили жінок і дітей. Раз вони побули там і дуже раптово знову поїхали під Довжанськ Луганської області. І там були 20 червня 2014 року взяті в полон. З моїм сином Місюренко Борисом був Володя Матлаш, Вітя Калашников та Ірина Бойко. Ірину за три місяці вдалося звільнити. Вони приїхали в Полтаву і одразу в ефір, де розповіла, що мого сина стратили. Але я чекаю свого сина живим. Ірина сказала, що Калашникову відрубали пальці, мого сина порубали, вона зібрала залишки його тіла в пакет. Потім вона казала, що її друга підірвали в БТР, а потім вона давала свідчення, що її завели в Донецьку в кабінет до Безлера, вона побачила мого сина, який лежав в калюжі крові. Я їй не вірю.

Юлия: У меня брат Роман Тимошенко пропал под Иловайском в 2014 году. Он был взят в плен. На данный момент никаких известий о нем нет. Мой брат не один, есть еще ребята из Кривого Рога, 40-й батальон.Они тоже пропали под Иловайском.

Галина Пугачева: Я мама пропавшего без вести под Иловайском. Это боец добровольческого батальона «Донбасс» Павла Анатольевича Пугачева 1992 года рождения. Что скрывать информацию? Уже прошло 4 года. Поначалу мы боялись навредить, но мне нужно найти сына. У меня есть полностью база данных нашего батальона, потому что официально его не существует. Информацию собираем по крупицам. Он заходил на свою страницу в соцсети. Также его видели в плену до февраля 2015 года. Боец, который был в плену, опознал моего сына по фотографии. Содержался он в воинской части в районе Боссе в Донецке. Та сторона информацию не подтверждает, поэтому мой сын числится в списках пропавших без вести.

Григорий Пырлик: Есть ли какой-то налаженный процесс, связанный со льготами, с компенсациями со стороны государства?

Галина Пугачева: Того, что наш глубокоуважаемый президент Порошенко принял, что семьям пленных и пропавших без вести будет выплачиваться денежное обеспечение в виде оклада военнослужащего, нет. У меня был суд, я проиграла, больше судиться не буду. Льготы на коммунальные есть в размере 50%, но есть ограничения. Так как сын пропавший без вести, то льгота только на меня, а на сына 100% начисление. Льгота на проезд есть, но не в каждом городе.

Мы хотели поехать на ту территорию и самостоятельно заниматься поисками. Это должно быть официально, с Международным Красным Крестом, ООН, с ОБСЕ. Для нас выдвинули условие, что Красный Крест будет сопровождать, если наша и та сторона дадут согласие. Этого согласия достигнуть невозможно. В ОБСЕ мы более-менее продвинулись. Нам обещали переговорить с той стороной, чтобы была возможность вести поиски.

Григорий Пырлик: С представителями украинских органов власти вы собираетесь общаться?

Лидия Мисюренко: А есть смысл? Нас кто-то слышит? Если бы война закончилась через две недели, как говорил президент, мой сын был бы дома со своей семьей. Детям хочется кушать не завтра, а еще позавчера. Обидно, что мы выступаем в роли попрошаек. Мы оставлены на Господа Бога.

Полную версию разговора слушайте в прикрепленном звуковом файле.