«Общее между катастрофами МН-17 и А321: нельзя сотрудничать с террористами», – Роман Бочкала

Журналист телекала Интер, Роман Бочкала, который регулярно посещает зону Сирийского конфликта и отслеживает войну против Исламского государства, солидарен с мнением экспертов компании Stratfor, которые считают, что причиной крушения был подрыв взрывного устройства, пронесенного на борт самолета. У территорист ISIS нет Буков и другой техники, позволяющей сбивать самолеты, однако идеи сторонников ISIS, готовых стать смертниками, намного опаснее смертоносного оружия.

Анастасия Багалика: Российские эксперты говорят о том, что ситуация на самом самолете, она связана с его катастрофой и никакие внешние факторы не причастны. Каково ваше мнения, что стало причиной этой катастрофи?

Роман Бочкала: Я соледарен с позицией международного сообщества, поскольку действительно мы не можем наверняка утверждать были ли внешние факторы задействованы или нет. Мы знаем точно, что этот самолет потерпел крушения. Также мы знаем, что представители группировки ИГИЛ на территории Синайского полуострова присутствует и что египетская армия сейчас проводит антитеррористическую операцию. С высокой долей вероятности мы можем сказать о том что боевики ИГИЛ не обладают зенитными комплексами.

Я бы не исключал версию теракта, поскольку  уже не раз в истории были случаи, что взрыв происходил по той причине, что в борту находился террорист-смертник, который мог пронести на борт взрывчатку. Зная уровень Шарм-Аль-Шейха, зная тот невысокий уровень охраны, то такая версия возможна.

Анастасия Багалика: Данные черных ящиков в России будут расшифровывать до месяца, и до этого момента будет какой-то определенный накал и официальной точки зрения не будет. Есть заявления авиакомпании, что сигналов бедствия на землю не шло. О чем это может свидетельствовать?

Роман Бочкала: Тут нужно смотреть кому и что выгодно говорить в этой ситуации. Понятно, что официальным российским властям выгодно говорить, что никаких внешних факторов не было, поскольку это может посеять определенный страх. И потом простой русский человек задумается, а надо ли нам воевать и ИГИЛом? Не слишком высока цена этой войны? Египетской стороне такой сценарий не выгоден, поскольку это серьезное упущения системы безопасности. Авиакомпании же выгодно утверждать, что это некие внешние факторы, поскольку тогда причиной авиакрушения является не техническое состояния, а другие причины.

После 11 сентября в США наблюдалась активизация общественного мнения по поводу борьбы с международным терроризмом. Тогда американские власти получили мандат доверия относительно развертывания этой войны. В России же сейчас, учитывая, что есть внутренняя террористическая угроза – Кавказ. В России общество может этого не поддержать, в отличи от США.

Татьяна Трощинская: Возникают опасения по поводу угрозы гражданским пассажирам после таких трагедий.

Роман Бочкала: Безусловно, и это неизбежно. А что касается черного ящика, то я не жду каких-то откровений российских экспертов после открытия этих материалов. Давайте вспомним самолет, в котором погиб президент Польши и до сих пор продолжаются баталии дипломатические, политические между Россией и Польшей относительно результатов этого расследования.  Я могу сказать, что обьективно воспринимать расшифровку черных ящиков можно только в том случае, если к расшифровке будут допущены международные эксперты.

 Анастасия Багалика: Стоит задать вопрос о авиа катастрофе, которая тоже связанная с войной, после которой мы думали, что международное сообщество как-то отреагирует на эту ситуацию, скажет свой вердикт и будет положен конец войне. Но этого не случилось. Возможна ли реакция международного сообщества на сбитый российский самолет иная, чем на сбитый малазийский?

Роман Бочкала: В случае с малазийским самолетом, реакция была и была конкретной. Если до этого Запад не принимал происходящее в Украине, как война, то после катастрофы формулировки стали жесткими и наконец-то были уведены санкции. В случае с малазийским самолетом – все очевидно, с первого дня было понятно, что самолет был сбит. В данном случае реакция международных СМИ такова, что если через месяц появятся результаты, то я боюсь, что это события может утонуть в огромном количестве новых событий. Я не думаю, что эта катастрофа что-то радикально сейчас изменит. Всем и так понятно, что с этой террористической организацией нужно бороться.

Анастасия Багалика: Эти 3 дня, как упал российский самолет, сравнивают в соц. Сетях. Как вы относитесь к предположениям пользователей в том, что эти 2 катастрофы не спроста?

Роман Бочкала: С террористами нельзя заигровать. То, чем занимается Россия в последний годы – она активно заигрует с террористами. Не для кого не секрет, что в рядах ИГИЛ тысячи граждан России.

Анастасия Багалика: Насколько позволяет вооружения боевиков говорить о том, что они есть угрозой для безопасности мирных граждан?

Роман Бочкала: Для того, чтобы провести теракт, не обязательно иметь системы залпового огня. То, что есть в террористов ИГИЛ – это большое количество сторонников, и часть из них мотивирована для того, чтобы организовывать теракты.  И самое опасное, что среди них есть смертники, люди, которые готовы пожертвовать жизнью ради теракта.