Общество должно выражать поддержку и благодарность ветеранам, — психолог

Насколько сложно ветеранам адаптироваться к мирной жизни, и как важна в этом процессе поддержка общества и создание Всеукраинской сети центров такой помощи, рассказывает психолог-волонтер, представитель общественной инициативы «Трансформация» Евгений Билоножко.

Ирина Соломко: Почему важно создать Всеукраинскую сеть центров помощи ветеранам?

Евгений Билоножко: На данный момент это волонтерское движение, и его нужно организовать в целостную социально-психологическую систему поддержки парней и девушек, которые прошли АТО, Майдан, а также их семей.

Ирина Соломко: Говорят, что пик посттравматического синдрома наступает два года спустя пережитого, у нас это уже наблюдается?

Евгений Билоножко: Нет, сейчас не отмечаются массовые случаи посттравматического стресса. На данный момент стресс у военных существует в контексте военных действий, непосредственной реакции на них. В первое время с этим также должны работать военные госпитали, а наша система рассчитана на годы вперед.

Синдром действительно может проявится в ближайшие 2 года, поскольку если стресс не снят сразу, то его разрушительное действие будет накапливаться, пока не найдет выход наружу. Чтобы он проявился, нужно пройти время, хотя бы месяц или полгода. В этот критический период очень важна поддержка.

Алексей Бурлаков: Как выглядят проявления посттравматического синдрома?

Евгений Билоножко: Он проявляется во флешбэках, воспоминаниях, снах о тех событиях, которые человек не смог пережить.

Например, я вчера попал в ситуацию, когда бывший спецназовец расправлялся с хулиганом. Было заметно, что его третий и четвертый удары были лишними. На месте этого события я присутствовал с женщиной, и до сих пор переживаю этот страх. Но это переживание завершится, страх меня отпустит и никогда больше не будет беспокоить.

У бойца же нет возможности последовательно пережить стресс, когда его бросают из одной точки боевых действий в другую. Он живет, реагируя на непосредственную ситуацию, и сперва все может быть нормально, но потом, спустя время, это проявится.

Алексей Бурлаков: Почему так происходит?

Евгений Билоножко: Если был ступор, состояние измененного сознания, то формируется травма. Но под посттравматический синдром попадает не так много людей, если вовремя оказать помощь.

Алексей Бурлаков: А если было несколько крупных травм?

Евгений Билоножко: Они будут суммироваться, наслаиваться друг на друга, и тогда часть человеческой психики изолируется, пока процесс интеграции этого опыта не завершится.

Поэтому в Голосеевском районе мы инициируем создание центра поддержки ветеранам. Чтобы люди смогли полностью вернуться домой с войны, заново построить свою жизнь.

Ирина Соломко: Какой процент людей, которые пережили войну, приобретают посттравматический синдром?

Евгений Билоножко: Не больше 5 % подпадают под такой уровень стресса, который потом требуюет серьезной медицинской помощи.

Ирина Соломко: Какие яркие признаки у этого синдрома?

Евгений Билоножко: Повышенная агрессивная реакция. Даже на обидные слова человек может среагировать в состоянии аффекта.

Ирина Соломко: Кто к этому больше предрасположен?

Евгений Билоножко: Тут учитывается генетика, опыт и прочее. Если солдата готовят как положено 2 года, то он проходит психологическую подготовку до ввода и после вывода из боевых действий. После этого военный должен попасть в систему центров поддержки ветеранов, которым руководят опытные ветераны по принципу равный равному, и работают они с недавно вернувшимися с фронта как товарищи. Плюс в таких центрах должен работать профессионально подготовленный психолог. А с клиническими проявлениями стресса должны бороться специальные центры.

Ирина Соломко: Государство что-то делает в этом направлении?

Евгений Билоножко: У него система реабилитации — это госпитали, санатории, но потом нужно заниматься интеграцией ветерана в общество. И процесс этот занимает два года. Во всем мире такие центры действуют при поддержке государства, но создает их общество.

Ирина Соломко: Наши солдаты подготовлены к таким стрессам?

Евгений Билоножко: Очень мало, воина ведь нужно готовить два года.

В нашей ситуации главная проблема заключается в ломке мировоззрения. Мы не понимаем, насколько сильна эта трансформация, на войне ведь полностью меняется шкала ценностей. Те, кто был в настоящем бою, отдали самое дорогое в защиту наших жизней. И что они получают от общества взамен?

Общество плохо выражает свою благодарность за то, что сделали ради обеспечения их безопасности эти люди. Нужно демонстрировать, что ветераны пошли на эту жертву не зря.

Люди вернулись с пределов жизни и смерти, а получается, что это не ценят. Многие ребята уже не вернутся на прежние должности. Поэтому должна быть социально-психологическая поддержка, гражданская помощь, которую поддерживает государство, соцслужбы, военкоматы.

Ирина Соломко: Государство сейчас чем-то поддерживает такие инициативы?

Евгений Билоножко: Да, но этого пока мало.