Офис Уполномоченного ВРУ провел мониторинг на Донбассе

Алена Бадюк: Почему вы решили присоединиться к проекту «За ветеранів до влади» и что нового для себя открыли?

Валерий Бондарчук: Я был профессиональным военным, с 1993 г. по 2016 г. проходил службу на офицерских должностях. Участие в событиях, которые происходили на Донбассе, ― это была моя профессия.

Последней моей должностью был пост начальника в Генштабе.

Во время АТО я был направленец на Сектор «Б» (в нем находился Донецк, Писки, Волноваха, Авдеевка), а также на части ВДВ.

В 2014 г. туда откомандировывали на 30 дней, там продлевали еще на месяц. В августе-сентябре этот период был продлен постановлением Кабинета Министров. Я находился в АТО в августе, сентябре и октябре 2014 г.

Сергей Стуканов: В 2014 г. украинской армии впервые в истории Украины были вынуждены воевать. Насколько руководящий состав был неопытен, допускал ошибки?

Валерий Бондарчук: Среди рядового, сержантского и офицерского состава были люди, которые имели боевой опыт в Афганской войне, в миротворческих миссиях в Косово, Македонии, Сьерра-Лионе, Либерии, Ираке.

Сказать, что для всех задачи были непонятны, нельзя. Но боеспособность частей была недостаточна, поскольку предыдущие власти уничтожали Вооруженные Силы.

Сергей Стуканов: Почему из военной должности вы решили пойти в смежную, но гражданскую должность?

Валерий Бондарчук: После событий на Донбассе я получил травму, длительное время находился на лечении, поэтому был уволен с Вооруженных Сил. Но поскольку я чувствовал потенциал и понимал, что это нужно стране, я решил принять участие в проекте «За ветеранів до влади».

Алена Бадюк: А интересно было учиться?

Валерий Бондарчук: Учиться всегда интересно. Я как профессиональный военный заканчивал два высших учебных заведения, и обучения в гражданских заведениях отличаются. В военном больше дисциплины, а здесь свободные знания, и предмет тоже излагают свободно.

Многие, уходя с армии, думают, чем себя занять. Жизнь как бы остановилась, но те, кто хочет себя реализовать, сделают это.

Алена Бадюк: Вы рассматривали только ту вакансию, на которую подались, или несколько?

Валерий Бондарчук: Это была не единственная вакансия. Прежде чем подавать документы секретариату Уполномоченного, я и мой коллега Андрей Титаренко подавали документы в Министерство по вопросам временно оккупированных территорий в отдел конфликтного и постконфликтного урегулирования на должность главспецов.

Сергей Стуканов: По вашим ощущениям, когда конфликт перейдет в фазу постконфликта?

Валерий Бондарчук: Сценарии развития конфликта могут быть разные, в зависимости от того, хотим ли мы и другая сторона разрешать конфликт, и насколько он подогревается извне. Если Россия не поставляла туда ешелоны и боеприпасы, все бы давно закончилось.

Этот конфликт может длится до тех пор, пока противоборствующая сторона не захочет все закончить.

 

 

Сергей Стуканов: Буквально на днях в «ЛНР» провели военный сбор мужчин. Была мысль, что это делается для того, чтобы когда будет вопрос амнистии, можно было сказать, что все взрослые мужчины были в ополчении «ЛНР».

Валерий Бондарчук: Мобилизационные сборы, которые проводили в «республике», еще не значат, что все эти мужчины будут мобилизованы и будут выполнять задачи. С другой стороны, амнистия должна касаться только тех, кто не совершил преступления против человечества: не убивал, не казнил, не совершил тяжелых преступлений.

Скорее всего, эти сборы были просто демонстрацией силы. Но собрать людей на поле ― это одно, а заставить их воевать против граждан своей же страны ― это другое. Возможно, какой-то процент и станет воевать, но незначительный.

Алена Бадюк: Расскажите о мониторинговой миссии на Донбассе.

Валерий Бондарчук: Я выбрал данную структуру, потому что у нее есть цель максимально облегчить выполнения заданий людьми, которые служат. Одним из таких направлений являются мониторинговые миссии, при чем не только в зону АТО, но и в пункты постоянной дислокации.

Первым был мониторинговый визит в оперативно-тактическое угрупирование Донецк, чтобы увидеть, чего ребятам не хватает, как у них дела и чем им можно помочь. Я прибыл туда вместе с Святославом Стеценком. Мы побывали в нескольких подразделениях. Есть моменты, которые требуют вмешательства, и не только на уровне Минобороны, но и на уровне Кабмина.

Основными проблемными вопросами является физическая и психологическая усталость личного состава, поскольку они пребывают на передовой по 8-10 мес..

Люди усталые, они действительно требуют ротации, но никто не жаловался, что у них не хватает сил или терпения. Смотришь на человека и видишь, что он готов, у него высокий моральный боевой дух. Но также видишь, что у него притупилось чувство остроты момента: он может идти по позиции, не одев средства защиты.

Я говорю: ребята, зачем вы подвергаете свою жизнь опасности? Мне отвечают, что от 8 месяцев беспрерывного ношения бронежилета и каски уже все позвонки сложились, повылазили 5 гриж.

Сергей Стуканов: В вашем отчете так же идется о том, что не хватает автомобильной техники.

Валерий Бондарчук: Подразделения, которые находятся на линии соприкосновения, укомлектированы. Речь шла о сборных подразделениях. Есть группы гражданско-военного сотрудничества. У них достаточно широкая зона ответственности, и поскольку это внештатная группа, они должны выполнить некоторые задачи, но техникой их не обеспечили, общественный транспорт там не ходит.

Их обеспечили волонтерской техникой, но теперь стоит вопрос заправить эту технику ― на нее не предусмотрен расход топлива. Это делают либо волонтерскими силами, либо со своего кошелька.

Сергей Стуканов: Вы заметили какие-то нарушения в области прав человека?

Валерий Бондарчук: Мы считаем, что нарушениям являются сроки, которые люди там пребывают. Нормативно не определено, сколько длиться срок, но есть научные разработки партнеров по НАТО, которые показывают, что если людей не ротировать вовремя, то это может стать большой проблемой и для человека, и для общества, поскольку психика ­― очень хрупкая.