Опыт Хорватии в борьбе с сепаратизмом у нас трудноприменим, — Казанский

Сергей Стуканов: Более 20-ти  лет назад Хорватия имела схожие с Украиной проблемы военного конфликта. Давайте вспомним, с чего все началось?

Денис Казанский: Хорватия в 1991 году вышла из состава Югославии, проведя референдум, потом правительство Хорватии приняло декларацию о независимости. Но в Сербии, тогда еще в Югославии, на тот момент было националистическое правительство во главе со Слободаном Милошевичем, который был против выхода республик из состава Югославии. Он хотел сначала пытался устроить войну в Словении, которая вышла самая первая, но не нашел там поддержки, ведь она была этнически однородной, и практически единогласно решила выйти из состава Югославии.

В Хорватии было сербское меньшинство, но оно проживало очень компактно  возле границ с Боснией и Герцеговиной и Сербией. Война началась довольно просто, так как на территории Хорватии были югославские военные части, которые очень развернулись на тех землях, где жили сербы. Из самих сербов создавалось некое подобие так называемого  народного ополчения, которым раздали оружие, и которые создали отряды четников. При поддержке этих отрядов югославская армия стала воевать в Хорватии.

Сергей Стуканов: Какой была тогда позиция западных стран?

Денис Казанский: Изначально запад был против распада Югославии, желая  просто большей демократизации. Поэтому Хорватию не поддерживали сразу, но в январе 1992 независимость все же была признана.  

Сергей Стуканов: В 1992 война из горячей фазы перешла в прохладную, и, как вы пишете в вашей статье, стала чем-то схожа на нашу сегодняшнюю.

Денис Казанский: После варварских бомбардировок мировая общественность признала Хорватию, конфликт перешел в стадию международного, и Милошевич стал выводить войска. Но сербские анклавы остались, на то время они уже получили достаточно оружия, были сформированы отряды боевиков. То есть ситуация была схожа с нашей, когда на территорию Донбасса зашли россияне, завезли оружие, своих военных инструкторов, а сейчас вышли, но  остались соединения «ДНР/ЛНР», которые напоминают армейские части.

В результате, три сербских объединения создали республику «Сербская краина», хотя это объединение было формальным, так как они не имели общей границы.

Сергей Стуканов: Как Хорватия действовала в дальнейшие три года?

Денис Казанский: Вся страна была мобилизована и имела цель — отвоевать свои территории назад. Этой цели было подчинено все: строилась армия, проводилась мобилизация, закупалось оружие в обход мирового эмбарго.

Параллельно шли экономические  реформы, потому что воевать может только экономически крепкое государство.

Вяло протекали в то время боевые действия. Хорватия немного потеснила противника, на подобие того, как сейчас у нас происходит. Но все это время Хорватия  готовились к масштабной военной операции, которую провели в 1995 году, когда армия была сформирована.

Ирина Соломко: Эти силы  были самодостаточны или подогревались финансовой помощью извне?

Денис Казанский: И диаспора помогала, и европейские страны, ведь Европа была заинтересована в решении вопроса с сепаратизмом. В то же время Сербия была серьезно изолирована и теряла свою мощь.

Сергей Стуканов: На определенной стадии конфликта появились миротворцы, когда это произошло?

Денис Казанский: Миротворцы вошли в 1992 году, и разграничили воюющие стороны, снизили накал войны, но полностью проблему не решили. А когда Хорватия пошла в атаку, и начались операции «Молния» и «Буря», никто и не обратил внимание на этих миротворцев.

Зачистка территории произошла очень быстро, буквально, за неделю военные операции были завершены.

Сергей Стуканов: Хочу заметить, что в ходе военных операций были зачищены два анклава, а третий на протяжении последующих двух лет был реинтегрирован политическим путем.

Денис Казанский: За несколько лет существования республики «Сербская краина», сербские парамилитарные части разложились. Там не было порядка, было нечто похожее на «ЛНР/ДНР».  Все друг с другом воевали, были непонятные плевые командиры, никто тоже не восстанавливал разрушения, люди жили без света, воды и газопровода.

Естественно, это надоело самим сербам, и после победы Хорватии многие испытали облегчение.

Важно, что Хорватии было что предложить жителям тех анклавов: поблажки, преференции, документы, паспорта,  социальную помощь и т. д.

Ирина Соломко: Возможно ли такое развитие и у нас?

Денис Казанский: Украина не выжимает максимум из этой ситуации. Жители оккупированных территорий получают одновременно пенсии и от Украины, и от «ДНР», какую-то гуманитарную помощь от Ахметова, нам нечем заманить тех жителей к себе, мы и так все даем.

Сергей Стуканов: С чего началась реинтеграция третьего анклава?

Денис Казанский: Хорватия четко дала понять, что интеграция будет происходить на ее условиях. То есть сербы согласились, поняв, что их либо зачистят и убьют, либо все можно решить мирным путем, став гражданами Хорватии, которую они изначально не воспринимали как страну.