Основная проблема по обе стороны линии фронта — безработица, — журналист

Исследователей, проводивших опрос по заказу нескольких европейских общественных организаций, интересовали проблемы, с которыми сталкиваются жители. Журналист Александр Михайленко, принявший непосредственное участие в опросе и подготовивший несколько десятков интервью, расскажет о настроениях жителей Донецкой и Луганской областей

Сергей Стуканов: С какой целью проводилось исследование и какой результат?

Александр Михайленко: Мы опрашивали Мариуполь, райцентры Волноваха, Курахово, Великая Новоселка, Мангуш, маленькие городки (Угледар), села Евгеновка, Новые Петровцы. Совсем депрессивные настроения есть в маленьких селах. Например, Евгеновка на границе между Волновахским и Великоновоселковским районами. Из райцентра рейсовый автобус приходит туда два раза в неделю. Ближайшая заправка находится очень далеко. У людей печное отопление. До войны не было проблем привезти туда уголь. Сейчас все шахты, где добывается антрацит, на неподконтрольной территории. Понятно, что хитрыми путями это доставляют на подконтрольную территорию. Но стоит он там очень дорого. Люди берут пилы, пилят окружающие посадки. Это запрещено, но у людей нет другого выхода. Сказали, что скоро в округе у них не будет деревьев.

Сергей Стуканов: Наверно, ситуация с транспортном была всегда, это не следствие войны. Есть много маленьких населенных пунктов с плохим сообщением.

Александр Михайленко: Я не утверждаю, что это связано с тем, что оно находится вблизи от военных действий. Но проблема состоит в том, что мы хотим, чтобы люди, которые живут на неподконтрольных территориях, приезжая на подконтрольную, видели, что на подконтрольной территории жизнь лучше. Разница, которую они видят: работает банкомат в райцентр, цены на лекарства немного ниже. Я заметил, что цены на розничные товары выравниваются. В начале июня я был в Донецке, покупал гречку по 85 рублей на рынке. Бензин там немного хуже по качеству, но дешевле там.

Сергей Стуканов: Какая ситуация с работой на прифронтовой территории?

Александр Михайленко: Стандартный ответ — работы нет. Чтобы устроиться на работу в Донецке, нужно иметь связи в структуре «ДНР». Либо идешь грузчиком.

Живут папа и мама по 60 лет, оформили пенсию. И с ними несколько детей по 30-40 лет, внуки. Как правило, такая семья живет на пенсии, ну и приусадебное хозяйство.

Михаил Кукин: Что они сами говорят? Ведь многие уже привыкли к ситуации.

Александр Михайленко: Люди действительно привыкли. Но ощущение тревоги, разумеется, есть. Например, едем по трассе, кому-то захотелось в кустики. По инструкции минной опасности, нельзя. Люди пошли — и в соседней посадке взрывается. Кто-то разминировал.

Сергей Стуканов: Доводилось ли вам встречаться с переселенцами?

Александр Михайленко: Да, приходилось. Самое неожиданное для меня, что они есть даже в этих небольших депрессивных селах. У кого-то там родственники, Я встречался с теми, кто занял пустующие дома и участки.

Например, женщина, которой около 60 лет. Она говорит, что нет документов на дом: «Я просто знаю, что это какие-то старые знакомые; они ушли, я «захватила» и живу здесь». Она оформила себе пенсию в Донецке. Раз в три месяца ездит через блокпосты снять деньги и возвращается на подконтрольную часть.   

Сергей Стуканов: Часто говорят, что на этой территории размытая идентичность. Доводилось ли вам встречаться с четко выраженной позицией?

Александр Михайленко: Да. Есть две ситуации. Село Новые Петровцы — совершенно депрессивное. Я разговариваю с 50-летней учительницей начальных классов местной школы. Она русскоговорящая, но у нее проукраинская позиция. Она говорит, что не понимает людей в Донецке, которые поддерживают «ДНР». Говорит: «Передайте, пожалуйста, что у нас здесь трудно поймать «1+1». Но зато хорошо идут все российские каналы, плюс «Новороссия», «Оплот».

В райцентре Мангуш мне встретилась женщина 30-ти лет с пятилетней дочерью. Женщина работает в цветочном магазине. Она говорит, что они выехали из Донецка с дочкой. Там она была администратором торговой сети. Говорит, что выехала не только потому, что все закрылось. Есть вопрос и безопасности ребенка, а кроме прочего говорит: «Я украинка. Мы патриоты». Я даже переспросил, не ирония ли это. Она сказала, что нет.

Другой пример: в ста метрах в скверике я разговариваю с женщиной 50-ти лет, ее дочь 17-ти лет закончила школу. Она говорит: «Мы выезжаем отсюда в Россию, в Белгород. Дочка там поступила. Мы с Украиной «завязываем». Нас замучили здесь уже этими вышиванками».

Сергей Стуканов: Что побуждает достаточно молодых людей ехать не в большие города, а поселятся в небольших населенных пунктах?

Александр Михайленко: Как правило, это родственные связи, есть, где жить.

Михаил Кукин: И недалеко от родины.

Александр Михайленко: Это важный фактор. Под Марьинкой в селе Максимильяновка у людей дом идет трещинами — с обеих сторон летит. И нет средств, чтобы стянуть железом. Но к факту обстрела привыкли. С детьми прячутся в подвалах.