Отвлечь внимание от «большой рыбы»: Владимир Дубровский о налоговой реформе

Владимир Дубровский: Незадолго до Нового года были приняты изменения в налоговом кодексе. Очень плохо, что приняты они были так поздно, но хорошо, что большая часть из этих изменений была в пользу налогоплательщиков.

Кроме того, налоги на доходы физлиц были увеличены на 18%, но при этом была отменена норма, согласно которой из зарплат физлиц вычислялось в 3,6% в Пенсионный фонд, т.е. фактически налоговая нагрузка не изменилась для большинства людей. Повторюсь, большая часть остальных норм была в пользу налогоплательщиков, но из плохого можно добавить еще тот факт, что плательщики, которые были на едином налоге и имели обороты больше 5 миллионов гривен, они со временем потеряют возможность работать на едином налоге.

Кроме того, на 3 группе было возвращена ставка единого – с 4% обратно до 5%. В принципе, это небольшие изменения в налоговом кодексе и думаю, что очень немногие хоть как-то на себе это почувствуют. Очень хорошо, что удалось отстоять упрощенную систему. Были на этот счет небольшие поползновения. Удалось отбить реформу Минфина, которая консервировала плохие нормы, в частности, администрирование НДС, налоги на прибыль. Самое значительное достижение – приняты нормы, которые могут сделать прозрачным администрирование и возмещение НДС. Кроме того, была закреплена норма, которая уже была в законодательстве в отношении снижения единого социального взноса.

Я напомню, что это не предложение Минфина. Это норма, которая была с 28 декабря 2014 заложена: с 1 января 2016 года ЕСВ должен снизиться на 40%.

Единственная модификация, что его не снизили, а установили единую ставку на 22%. Это упрощает учет. Но экономические характеристики точно такие же. Компенсация будет в акцизах. Акцизные налоги поднимаются, и это ударит по карману потребителя алкоголя и сигарет.

Лариса Денисенко: Вы упомянули 5 млн гривен, которые будут вывезены за ставку единого налога. Можете привести пример, кого это коснется?

Владимир Дубровский: На самом деле, по нашим данным около 100 предприятий превысили этот порог. 5 миллионов – это не такой уж маленький бизнес. Он требует учета своих собственных целей, а значит, оснований держать такое предприятие на упрощенной системе все-таки нет.

Я не выступал сторонником этого, так как понимаю, что переход на общую систему, пока она еще не реформирована, связан с очень большими издержками не столько налоговыми, а скорее коррупционными. То есть, пока у нас остался еще налог на прибыль предприятий, то очень тяжело кому-то советовать переходить на общую систему налогообложения. Потому что этот налог берется произвольно.

Вот с произволом в отношении НДС почти удалось покончить. Правда в последний момент припасли свинью и сделали 2 списка на возмещение. Ситуацию с НДС большинство депутатов воспринимают как недоразумение. Это был продукт политических торгов, потому как «Відродження» не хотели голосовать по-другому, но есть такое подозрение, что эту норму удастся пересмотреть уже в текущем году. Но поскольку это в пользу налогоплательщиков, не вижу больших препятствий, чтобы это сделать. Это не пересмотр ставок налогов, а пересмотр механизма администрирования, но большая победа, что в законе прописан прямой механизм этого администрирования, а не сделали, как предлагал Минфин – на усмотрение Кабмина. Иначе это опять была бы избирательность: одному возмещаем, другому – нет.

И я хочу подчеркнуть, что здесь большую роль сыграло давление общественности. Нормы по возмещению НДС были взяты из законопроекта, который разрабатывал Комитет Верховной Рады, который, в отличие от Минфина, действительно работал с представителем гражданского общества. Это пример того, как удается в такой тяжелой сфере, но немножко продвинуть реформы.

Лариса Денисенко: А не может ли возникнуть ситуация, что вновь пересмотрят единый налог?

Владимир Дубровский: Мне на самом деле эта ситуация непонятна. Я привык воевать на уровне аргументов. И здесь позиция Минфина, что первым делом надо пересматривать именно упрощенную систему, не выдерживает никакой критики. Посудите сами, упрощенная система – это 1/16 оборота сектора предприятий. Почему нужно начинать реформировать 1/16, а не с 15/16?

Основные элементы теневой экономики в нашей стране – это не малый бизнес, а крупный бизнес. Масштабы отличаются. Если в малом бизнесе – это миллиарды гривен, то в большом – долларов.

И, наконец, вопрос социальный. Всем понятно, что любые изменения упрощенной системы, особенно в такое кризисное время как сейчас, они затрагивают десятки, сотни, тысячи и миллионы людей. Я напомню, что когда принимали налоговый кодекс имени Азарова, то работу в малом бизнесе потеряли более 2 миллиона человек. На этот момент, к счастью, было экономическое оживление и действительно был некоторый рост в крупных предприятиях, и эти люди нашли себе работу.

Сейчас это действительно способ выжить и для представителей малого бизнеса, и для тех, кто теряет работу в крупных фирмах. Поэтому более неподходящего момента для того, чтобы трогать упрощенную систему, даже представить невозможно.

Ирина Славинская: Упрощенная система часто является щитом для того, чтобы платить меньше налогов, когда крупное предприятие выдает квитанции и документы, как ФОП?

Безусловно, это очевидная проблема и злоупотребление упрощенной системой, которое очевидно для простого человека. Это очевидно для иностранных советников, которые привыкли работать в бедных странах, где действительно большая часть теневой экономики – это «малый» бизнес. В их собственных странах теневая экономика – это только малый бизнес, т.к. у них нет такого понятия, как налоговая яма. Но я еще раз повторюсь, в малом бизнесе эти злоупотребления по масштабу измеряются в десятках миллиардов гривен, но масштабы злоупотреблений в общей системе измеряются в миллиардах долларов.

Поэтому нужно сначала поймать большую рыбу, а потом уже обращать внимание на мелкую.

Ирина Славинская: А ловят большую рыбу? Если посмотреть на реформы, заметно ли желание поймать большую рыбу?

Владимир Дубровский: У Минфина заметно желание отвлечь внимание от большой рыбы этим самым наездом на упрощенку: возбудить общественное мнение, свести дискуссию всю к упрощенной системе. Ведь это болезненное место. Это немножко напоминает прием наперсточника. Когда нужно отвлечь внимание, то они устраивали киш: человек отвлекался, и ему переставляли наперстки. Вот это настойчивое привлечение внимания к упрощенной системе очень напоминает тот прием. Сейчас экономически рациональных резонов для того, чтобы опять пересматривать упрощенную систему или пытаться пропихнуть реформу Минфина, я не вижу, потому что на самом деле тот компромисс, который был принят, в плане бюджетных поступлений примерно соответствует тому, что предлагал Минфин в своей реформе.

Их реформа – это настоящее уничтожение системы. Оно не даст никакой прибавки в плане бюджетных поступлений, но даст прибавку тем, кто поставляет кассовые аппараты и наживается на их обслуживании. Там есть непрозрачные схемы, признаки монополизма и т.д. Главный момент, который движет сейчас теми, кто наезжает на упрощенную систему – это желание внедрить для всех кассовые аппараты. Они уже грозились это делать, но им не позволили предприниматели и депутаты. При переходе к той системе, уже не совсем упрощенной, которую предлагает Минфин – это действительно становится логичным, потому как тогда не фиксированный налог, а налог в процентах от оборота. И тогда, для того чтобы контролировать, нужны кассовые аппараты. Но на самом деле их не нужно контролировать. Есть довольно объективные вещи. К примеру, конкуренция, которая просто не позволяет предпринимателям, которые не имеют какого-то монопольного положения, особо много зарабатывать, потому что рядом становится такой же бизнесмен, и заработок уже делится на два.

Мы в проекте USAID ЛЕВ провели анализ с помощью статистических методов, которые позволяют с большой точностью все просчитывать. Этот метод показал, что кто на второй группе, получают больше, чем разрешено оборота, и не декларируют его. Их всего около 5%. В абсолютных единицах – это всего 5% от всей второй группы. И ради этого им навязывать кассовые аппараты абсолютно не рационально. Когда ссылаются на опыт Европы, нам нельзя с ними равняться, потому сто доход на душу населения в 10 раз меньше, чем даже в бедных странах Европейского союза.

Ирина Славинская: Если говорить о европейском опыте, на любом базаре в Париже у каждого продавца есть под рукой маленький терминал для оплаты карточкой. На украинском рынке нужно еще банкомат найти, чтобы снять наличные средства.

Владимир Дубровский: Далеко не во всех европейских странах так. Франция – это очень богатая страна. Эти кассовые аппараты стоят денег, которые для наших выживающих предпринимателей и торговцев – это большие деньги. Те люди, которые планируют все эти изменения, не понимают, что человек реально зарабатывает 3 тысячи гривен и на них живет. Поскольку для тех людей, которые это планируют 3000 – это один поход в ресторан.

Этот разрыв не дает возможности людям даже понять насколько это далеко от реальности. У нас выходят люди с предложениями: «Давайте введем систему автоматической оплаты со смартфона на смартфон, она вообще ничего не стоит». Извините, но не у всех в этой стране есть смартфон. А в сельских магазинах счеты еще встречаются. То есть люди, к сожалению, живут больше в каких-то европейских странах, чем в украинской провинции, поэтому они не понимают, о чем говорят.

Ирина Славинская: А если поменять ракурс и поговорить не только о жертвах, но и о тех, кто прячет деньги, очевидно, что в тени скрывают свои доходы не только большие предприятия, то есть большие рыбы, но и маленькие предприниматели. Есть ли в новом налоговом законодательстве опции для того, чтобы выйти из тени и не быть за это наказанным?

Владимир Дубровский: Для того, чтобы выйти из тени, надо иметь стимул, чтобы из нее выйти, так как вывести всех из тени силовым путем не получится – их слишком много. Силовым методом можно наказывать 5-7% нарушителей, нельзя наказать 50-70%.

Ирина Славинская: А сколько находится предприятий в тени украинского бизнеса?

Владимир Дубровский: Очень трудно сказать. Минэкономики дает 42%. Из малого бизнеса, который укрывает доходы, но который легально зарегистрирован, наши исследования показали 2%. Большая часть доходов, которые не показаны – это либо доходы крупного бизнеса, либо доходы того малого бизнеса, который работает часто «в черную» без любой регистрации, и которому нужна приманка в виде этой упрощенной системы, на которую он мог бы прийти, выйти в «белую». То есть – зарегистрировать и показать свои доходы, при этом не подвергаться и не становиться объектом доения со стороны налоговой. Особенно малый бизнес.

Ирина Славинская: Когда начнут ловить большую рыбу?

Владимир Дубровский: Нужно решать проблему экономически, то есть ввести такой налог, от которого не смогут уклониться крупные собственники. Это налог на имущество.

Наше предложение, которое не было воплощено, состоит в том, что вместо налога на прибыль предприятий, от которого легко уйти, и он платится по договоренности (то есть тот, у кого есть связи в налоговой или с властями) может его не заплатить, и ему ничего за это не будет.

А налог на имущество выгоден тем, что имущество нельзя спрятать. При этом, вместо налога на прибыль предприятие должно платить налог на распределительную прибыль. То есть, никто не проверяет учет, не смотрит, на что потратили день, главное – налог с прибыли, которая распределяется между учредителями.

Рано или поздно этот налог будет оплачен, потому как предприятие создано, чтобы кормить своих учредителей. Понятно, что его будет оплачено меньше, но самое главное – его не удастся выжимать из предприятий нашими налоговиками.

А чтобы заполнять бюджет государства, будет налог имущества. Мы предвидим, что этот налог будет очень тяжело пробить через наш парламент, потому что там сидят представители тех, у кого есть большие заводы и карьеры. Но тут продолжение майдана мирными средствами. Это революция мелких собственников против крупных. И если первым удастся навязать свой подход и сделать так, чтобы платили все налоги, тогда мелким придет платить меньше.

Налог такой платится ежегодно. Касательно оценки, тут есть мировая практика, – на основании формулы вычисляется стоимость. Есть механизмы корректировки, все это мы сейчас продумываем.

Лариса Денисенко: Вспоминаю цифры киевского бюджета. Кажется, с 2016 года вводится налог на недвижимое имущество. И касательно киевлян, перерасход квартирных метров, кажется, более 60 квадратных метров, ты уже будешь платить. Это то же самое, что Вы хотите ввести?

Владимир Дубровский: Нынешние попытки ввести подобный налог в Украине выглядят довольно неуклюже с точки зрения экономики, так как облагается просто квадратный метр, независимо от того, где он. Местным властям дается право вводить налог или не вводить, давать льготы или нет. Хотя у нас в стране действует одно правило – не давать льготы никому.

Что касается налога для киевлян. Все делается намного проще. Облагается квадратный метр, но все же территориальность имеет тоже роль. Центр будет стоить больше, окраины меньше. Но при этом этот налог в зачет уплаты налога физических лиц. То есть, тот человек, который живет в обычном доме, работает на обычной работе и платит доход на физлиц, он этого налога на квартиру не почувствует, потому что у него уже все уплачено. А тот, кто живет в шикарной квартире, но живет якобы на зарплату госслужащего в 2000 грн., он заплатит по полной.

На самом деле каждому человеку очень важно знать, за что и какие налоги он платит. Советую сайт costua