Подросткам из зоны боевых действий нужно показать лучшее будущее, — Прус

Координатор волонтерского сообщества #ЛюбовНеМаєКордонів Игорь Прус рассказывает о проблемах детей и подростков в зоне боевых действий.

Дмитрий Тузов: Народный депутат Дмитрий Тымчук обнародовал информацию о том, что боевики так называемой «ДНР» на оккупированной территории создают военизированные формирования с привлечением несовершеннолетних. 

Игорь Прус: Мне сложно сказать про боевые действия. Мы работаем как волонтеры только с гражданским населением.

Я не могу представить, как может выжить семья, в которой мама одна воспитывает двух детей на оккупированной территории. Я понимаю, насколько сложная ситуация там. Могут быть отрицательные мотиваторы для любой работы из-за финансовых сложностей.

Дмитрий Тузов: Вы отслеживаете случаи ранения подростков на линии фронта. Как сейчас обстоит ситуация?

Игорь Прус: Когда наступает теплое время, риски косвенного участия подростков и детей в войне возрастают. Световой день больше, дети могут гулять, погода теплая. Многие родители уезжают на заработки. Это способствует тому, что дети могут гулять в опасное время.

Илона Довгань: Правозащитник Владимир Щербаченко говорит о том, что ему известно о существовании на территории России лагерей, куда вывозят несовершеннолетних людей с Донбасса, учат их пользоваться оружием. Он говорит о том, что родители вынуждены к этому прибегать, поскольку не имеют средств к существованию. Есть ли у вас такая информация?

Игорь Прус: У меня был один случай, когда к нам обратился человек с просьбой быстро оформить 16-летнему подростку паспорт. Я спросил: «К чему такая спешка?». Они ответили, что хотят поехать в Ростовскую область работать на карьере. О каких-то других вариантах я не слышал.

Илона Довгань: У него есть информация, что детям платили, обеспечивали родителей, а детей обеспечивали едой и жильем. Могло быть вспомогательное участие, они привозили что-то на блокпосты, часть из них потом шла воевать на передовую. Он говорит, что причиной участия были пропаганда «русского мира», у детей был романтизм и желание поиграть.

Игорь Прус: Когда ты живешь в другом мире, оценить степень воздействия пропаганды тяжело. Мы оказывали помощь одной семье, предлагали помощь в операции и реабилитации слабослышащего ребенка, которому пять лет. В последний момент мама отказывается от поездки в Киев. Сегодня я узнал, что она испугалась, что мы потребуем от нее денег. Ей сказали не верить волонтерам. Я не могу себе представить ситуации, чтобы кто-то из украинских волонтеров потребовал денег обратно. Такой инцидент даже сложно представить.

Дмитрий Тузов: Насколько остро стоит проблема детской и юношеской проституции?

Игорь Прус: Мы как волонтеры сотрудничаем с соцслужбами районов прифронтовой местности, чтобы они нам помогали выявлять те семьи, которые находятся на грани риска. Первая наша задача — предупредить, предотвратить те факты, которые подталкивают подростков к проституции. Потом подросткам нужно дать профессиональную ориентацию, показать им возможности нормальной жизни в этом мире. Это тоже наша работа. Для этого мы делаем молодежные клубы в прифронтовых районах.

Мы будем выявлять семьи, помогать им. Мы будем уменьшать количество людей, которые находятся на гране риска.

Дмитрий Тузов: Как вы собираетесь привлекать молодежь?

Игорь Прус: У нас есть несколько клубов разной степени развития. Наиболее развитый — в Попасной. У нас есть теннисные столы в клубе. Они могут приходить и играть. Есть настольные игры, клубы, просмотры фильмов с обсуждением тем. Через некоторое время подростки хотят быть взрослыми, хотят помогать. Мы это видим. Сами подростки хотят быть частью клуба.

Летом мы проводим лагеря для подростков. Популярностью пользуется Закарпатье. Подростки видят страну, видят другой мир. Мы останавливаемся на 1 — 2 дня в Киеве. Иногда подростки бывают в киевских семьях у волонтеров. Они видят другие отношения, другой формат. Я видел, как подросток, который едет домой, плачет на перроне, он не хочет возвращаться в ту среду. Но мы показали ему, какой может быть жизнь. У него теперь есть цель.

Сейчас подростку 15 лет, в 12 лет началась война. Три года он видит только войну, лесопосадку, стрельбу, окопы и телевизор.

Дмитрий Тузов: Работают ли клубы над тем, чтобы ориентировать молодых людей на поступление в высшие учебные заведения?

Игорь Прус: Мы ищем талантливых детей. У нас есть педагоги для дистанционного обучения. Мы готовы помогать подросткам проходить ЗНО. Если они будут ехать поступать в другие города Украины, мы готовы помогать им с расселением, чтобы они подавали документы. Для нас важна профориентация, чтобы они видели будущую профессию, понимали, какие у них цели.

Когда у девочек есть ранний насильственный сексуальный опыт от мужчин, которые старше, или от родственников, то у них снижается планка перехода от нормальной жизни к сексуальному рабству, проституции. Это группа риска. Если мы знаем о таких случаях, мы не разглашаем информацию и стараемся работать с такими людьми.

Илона Довгань: Как вас найти?

Игорь Прус: Наше направление — помощь мирным жителям, дети, проект SmartHelp (мы помогаем людям выжить, предоставляя им инструменты — семена, цыплят).

Есть больше сложностей с идеями, а не с деньгами. Нам нужны хорошие педагоги.

Дмитрий Тузов: Сталкивались ми вы с организованными борделями?

Игорь Прус: На линии фронта найти целое помещение сложно. Я могу подозревать, что это сожительство за деньги, а не так, как мы видим в фильмах.

Дмитрий Тузов: Можем ли мы констатировать, что уменьшилось количество ранений подростков?

Игорь Прус: Любой ребенок, убитый или раненный на линии фронта, — это такое горе, которое статистикой для родителей не озвучивается. Мы стараемся помогать детям, которые получили ранения.

Несколько советов для подростков:

1. Минная безопасность. Никаких лесопосадок, никакого сбора металлолома. Нужно ходить по асфальту или по той дороге, по которой ты ходишь постоянно.
2. Не ходите на новую территорию, не ходите ночью. Не ищите военные объекты.