Поиском «свидетеля» по делу Чийгоза занимаются украинские спецслужбы, — Полозов

Эксклюзивные новости по делу крымских татар в оккупированном Крыму сообщает адвокат заместителя главы Меджлиса Ахтема Чийгоза Николай Полозов.

Ирина Сампан: Удалось ли найти «потерпевшего» Худоносова? Неужели он такая важная персона, что вам нужно было лететь в Киев на его поиски?

Николай Полозов: Я выполняю поручение своего подзащитного – заместителя главы Меджлиса Ахтема Чийгоза, который сейчас находится под судом в Симферополе. Его обвиняют в организации массовых беспорядков 26 февраля 2014 года. Позиция Чийгоза основывается на том, что подавляющее большинство «потерпевших» обвинения лгут в интересах российской власти. Наша задача – не допустить оглашения их показаний в письменном виде и привезти человека в суд, чтобы он прямо отвечал на вопросы как защиты, так и самого Чийгоза. Ничего критического в показаниях Худоносова нет. Мало того, он даже, в отличие от большинства «потерпевших», на являлся членом так называемого «народного ополчения Крыма». Наша позиция в том, что, раз уж он был на предварительном следствие, пускай он дает показания в суде. Потому что получается интересная ситуация – подавляющее большинство «потерпевших» резко негативно отзываются об украинской власти. Человек вначале говорит «бандеровцы и хунта», а потом едет в самое сердце этой «хунты» скрываться от российского правосудия. Чтобы устранить эту коллизию, я уже обратился в компетентные украинские органы. Я думаю, что с их помощью мы сможем его найти. Суд дал возможность производить эти действия до 20 октября.

Дмитрий Тузов: Почему этот человек прячется в Киеве от российских оккупационных властей?

Николай Полозов: Та картинка, которую рисует российская власть о событиях в Крыму, существенно отличается от реальности. Я последние полгода практически живу в Симферополе в связи с защитой Чийгоза и другим делами. Конечно, уровень жизни там не возрос. По многим показателям даже упал. В целом, экономическая ситуация в России ухудшается и люди, не смотря на мантры о том, что «Крым наш», не хотят никаких камней с неба. Они хотят ехать туда, где им ничего не угрожает. Худоносов посчитал Киев гораздо более благоприятным, нежели Симферополь. Это при том, что сам Худоносов родился в Челябинске.

Пока его не удалось найти, этим занимаются украинские спецслужбы. Проверяется информация о его пересечении админграницы с Крымом. Проблема в том, что у жителей Крыма с 2014 года появилось по 2 паспорта. В деле он проходит по российскому паспорту и теперь спецслужбам приходится сопоставлять паспортные данные для того, чтобы его выявить.

Дмитрий Тузов: Решением Верховного суда РФ Меджлис был запрещен. Насколько это осложнило жизнь крымских татар в Крыму? 

Николай Полозов: По сути, сейчас все члены Меджлиса, которые находятся в Крыму, а также все люди, которые участвовали в работе Меджлиса, объявлены вне закона. Сейчас Российская Федерация приравняла Меджлис к ИГИЛу. Членов Меджлиса вызывают в связи с проведением административных дел по статье участия в организации, деятельность которой была приостановлена. После запрета эти вызовы могут быть конвертированы российской властью в ряд уголовных дел. Я боюсь, что наиболее активным членам Меджлиса грозит большая опасность.

Ирина Сампан: Сколько таких людей проходит в деле 26 февраля?

Николай Полозов: В деле 26 февраля – только Ахтем Чийгоз. Если говорить о запрете Меджлиса, это будут новые сфабрикованные дела об участии в экстремистской организации, о вербовке в экстремистскую организацию и об организации экстремистской организации. Для российской власти в Крыму важно деактивировать тех, кто выступает против сложившегося порядка вещей и на их примере запугать остальных или «выдавить» их из Крыма.

Дмитрий Тузов: Вы сказали «выдавить» их из Крыма», но в случае Ахтем Чийгоз такой опции нет.  

Николай Полозов: Мне кажется, российская власть боится Ахтема Чийгоза, поскольку он очень активный и пассионарный. Российская власть боится его настолько, что даже не вывозит на суды. Суды проходят в режиме видеоконференций. Уже 2 года он не покидает пределов СИЗО.  

Дмитрий Тузов: Мы знаем историю о случайном выявлении Романа Сущенко в Лефортово.  Можем ли мы не знать об аресте граждан в Крыму?

Николай Полозов: В Москве, где удерживают Сущенко, работает Общественная наблюдательная комиссия. В Крыму такого нет. В Крыму сейчас общественный вакуум. Там один следственный изолятор – в Симферополе, и он переполнен. Мы знаем, что там содержат Панова и ряд других людей, но эта информация поступает к нам от заключенных. Никакого общественного контроля за происходящим в симферопольском СИЗО нет. Это темная зона, в которой может происходить все что угодно.

Ирина Сампан: Как себя чувствует Ахтем Чийгоз?

Николай Полозов: Он очень волевой и крепкий человек, но нахождение в российской тюрьме на протяжении нескольких лет дает о себе знать. Меня беспокоит не столько его здоровье, сколько его психологическое состояние. Человек постоянно находится в четырех стенах и, кроме тюремщиков, видит только супругу, которая выступает его защитником, и меня.

Дмитрий Тузов: Наверняка у вас есть версия, почему спецслужбы захватили журналиста в Москве?

Николай Полозов: Для меня совершенно очевидно, что та стратегия, которую российская власть предприняла в 2014 году, связанная с похищением граждан Украины, не остановлена. Да, удалось добиться небольших тактических успехов. Трех человек из почти 40, которых там удерживают, выменяли на определенные политические преференции. Тогда речь шла о наложении санкций не на год, а на полгода. Сейчас у Путина нет никакого резона никого менять. Новые дела, в том числе, в отношении Сущенко, обусловлены тем, что российская власть набирает заложников, которых можно будет на кого-то обменять. Путин сначала создает проблемы, а потом предлагает их решить, таким образом получая для себя дивиденды.

Дмитрий Тузов: Если Украина будет идти на такие обмены, мы таким образом простимулируем захват наших граждан.

Николай Полозов: Украина же не идет по такому пути. Был случай с Ерофеевым и Александровым, но они были российскими военнослужащими и в данном случае Украина действовала в правовом поле. Бороться со злом его же методами нельзя. Я бы не рекомендовал украинцам посещать Российскую Федерацию, потому что это опасно.

Российской власти необходимо формировать собственную информационную повестку. Я убежден, что в случае с Сущенко, все разговоры о шпионаже являются сфабрикованными. Это не первое дело о шпионаже. Единственный способ спасения украинских заложников – международное давление.

Дмитрий Тузов: Есть ли надежда на освобождение Кольченко и Сенцова?

Николай Полозов: Нельзя прекращать работу по их освобождению, но нужно понимать, что они для Путина – такой же обменный материал, как и остальные. Возникнет политическая ситуация, при которой Путину будет выгодно их обменять. Запад и Украина могут стимулировать возникновение такой ситуации.  

Для российской власти ценность человеческой жизни существенно ниже, нежели для украинской власти и Запада. Украина хочет вернуть своих людей гораздо сильнее, чем Россия хочет вернуть своих. В этой неравноценности и заключен интерес Путина.

Ирина Сампан: Как сложилась судьба Ерофеева и Александрова?

Николай Полозов: Люди просто растворились.

Дмитрий Тузов: Они хоть живы?

Николай Полозов: Никто этого не знает. Если в России наложили запрет на эту тему, СМИ не поедут выяснять, где они находятся. Мне кажется, что тема Ерофеева и Александрова – это именно та тема, которую в России трогать не стоит.

Ирина Сампан: Когда будет судебное заседание в деле Чийгоза?

Николай Полозов: Начиная с августа до сегодняшнего дня идет допрос «потерпевших» и представление доказательств стороной обвинения. Всего в деле 84 «потерпевших» от массовых беспорядков, как это квалифицирует следствие. На текущий момент уже допрошено 60 из них. Еще будут свидетели обвинения – около 80 человек. После этого прокурор будет исследовать видеозаписи и письменные материалы. Только потом мы перейдем к стороне защиты. Такой объем фигурантов дела обусловливает затягивание процесса, который может продлится более полугода.