Проблема в том, что Ахметов слишком много зарабатывает, — Севгиль Мусаева

Ирина Славинская: Ахметов vs. боевики. Идет ли война?

Севгиль Мусаева: Война идет уже три года. Но изначально это была война Рината Ахметова с боевиками, потом с президентом, потом Ринат Ахметов с президентом договорился. И, видимо, этот договор не понравился остальным участникам процесса.

Ирина Славинская: Кто, с кем, когда и до чего договаривался?

Севгиль Мусаева: Весной 2014 года, после оккупации Крыма и начала событий на Донбассе, Ахметов пытался усидеть на двух стульях. Периодически он делал заявления, что поддерживает украинское единство и государственность, а с другой стороны, говорил, что нужно садиться за стол переговоров. Примечательно, что в конце 2013 года он говорил, что «еще не родился тот, кто сможет меня выгнать с родной земли», а в мае 2014 должен был покинуть Донецк, после событий в аэропорте из-за опасности для жизни и потери влияния.

Потом Ринату Ахметову каким-то образом удалось договориться с боевиками. Его предприятия то обстреливали, то нет, но они работали.

В 2015 году началась история с деолигархизацией — глава государства Петр Порошенко обозначил программу уменьшения влияния олигархов на экономику страны. В чем особенность энергетического бизнеса Ахметова — в годы президентства Януковича он смог сконцентрировать 76% тепловой генерации, то есть стал монополистом.

Война между Ахметовым и президентом закончилась весной прошлого года, когда была утверждена формула расчета себестоимости угля API2+ фрахт. Это было жульничество чистой воды.

Лариса Денисенко: Кто и сколько зарабатывает на формуле расчета стоимости угля API2+ фрахт?

Севгиль Мусаева: Формула API2+ включает сводный индекс доставки угля в порт Роттердама, то есть это цена угля и уже стоимость доставки. Но наши ребята решили, что этого недостаточно и поэтому надо туда включить плюс затраты на доставку. Фактически, в их логике получается, что уголь, который идет с Донбасса, сначала плывет на лодках в Роттердам, потом оттуда возвращается, и поступает на украинские тепловые электростанции.

Эта формула выгодна и Ахметову, и друзьям президента, которые сейчас управляют государственной компанией «Центрэнерго». И цена вопроса — 26 миллиардов гривен, которые переплачивает государство каждый год, потому что Ахметов и друзья президента хотят заработать.

Вот силы президента и Ахметова договорились. Как появились боевики?

Севгиль Мусаева: В начале года возник конфликт в «Оппоблоке». И когда я попыталась в этом разобраться, мне рассказали историю, что бывшее окружение президента Януковича — Фирташ, Левочкин — пришли к Ахметову и спросили, где деньги за «Укртелеком». Когда он приватизировался, конечным собственником оказался Ринат Ахметов, но там, естественно, была защита доля президента и всего его окружения. На что Ринат Леонидович ответил «хорошо, я могу вам выплатить деньги, но не могли бы вы назвать конченых бенефициаров». На этой почве у них случился конфликт вплоть до того, что будет какое-то судебное разбирательство.

Как мне кажется, группа Бойко, Фирташа, конечно же, имеет какую-то связь с россиянами, влияние на боевиков. Бойко регулярно летает в Москву. Думаю, что нынешняя активизация как раз связана с этими вопросами, в том числе. И блокада — тоже одно из звеньев в этой цепи.

Ирина Славинская: Блокада — кто-то за, кто-то против. Сквозь призму отношений Ахметова с президентом и боевиками, что мы видим интересного?

Севгиль Мусаева: Я думаю, что проблема заключается в том, что Ринат Ахметов сейчас очень много зарабатывает, и это не нравится очень многим сторонам. Это, наверное, какая-то попытка заставить его задуматься.

Что удивляет в этой истории — вчера было заявление президента, что будут персональные санкции. Война идет уже три года, у очень большого количества бизнесменов, и олигархов в том числе, отжали бизнес на Донбассе. Но такого вмешательства лично президента не было. А тут обиженного, несчастного Рината Леонидовича, предприятия которого работают на Донбассе уже три года, защищать.

Ирина Славинская: Что дальше?

Севгиль Мусаева: Рано или поздно Ахметову придется договориться и с боевиками, и с президентом — а это он умеет делать точно лучше, чем мы с вами. Ему надо усидеть на двух стульях, потому что другого выхода у него нет. Сколько раз за три года после Революции уже хоронили его империю — санкции, потом война, потом деолигархизация — из всех этих ситуаций у него получилось выйти. Здесь проблема в том, что мы больше думаем про Ахметова, но все это делается за наш счет, за счет людей.