Решетилова: открыть суд над «Торнадо» для наказания отдававших приказы

В студии «Громадського радио» – журналистка и волонтер Ольга Решетилова.

Михаил Кукин: Что вы думаете об этом процессе?

Ольга Решетилова: Я думаю о всех процессах, которые происходят сейчас или будут происходить над всеми добровольцами, ветеранами АТО и участниками боевых действий. Мне кажется, это тест на зрелость общества.

Татьяна Трощинская: Как общество должно реагировать?

Ольга Решетилова: Как минимум, не так, как сейчас. На сегодняшний день мы имеем так называемых «лидеров протеста» – Семена Семенченко, Игоря Мосейчука, Андрея Лозового. Первый их выход был во время суда по мере пресечения Бати. Они испытали на прочность Военную прокуратуру и Генпрокуратуру, которые под них прогнулись. Тогда в суд приехал Генпрокурор и лично дал указание пересмотреть решение суда. Решение по настолько резонансному делу должно быть аполитичным. У нас же на этом политические дивиденды зарабатываю все, кому не лень.

Политический пиар на деле «Торнадо» начал Главный военный прокурор Матиос. 19 июня 2015 года он шокировал всю страну на эфире у Шустера, прочитав показания потерпевших по этому делу. Он не имел права этого делать. Как утверждают адвокаты «Торнадо», этих показаний в материалах дела нет. Вместе с тем, адвокаты – это не истина в последней инстанции. На данный момент мы не знаем, что есть в материалах дела, а чего нет.

Михаил Кукин: В эфире канала «112» Георгий Тука сказал, что суд должен быть закрытым. У вас другая точка зрения относительно этого процесса?

Ольга Решетилова: Насколько я знаю, есть статья 123 КПК Украины о том, что судебные заседания могут быть частично закрыты. Кроме того, должно быть решение суда о закрытии заседания. Нужно понять, как суд это аргументирует. У меня есть предположение, почему так. «Торнадо» – это бывший Шахтерск, который был расформирован из-за своей неподконтрольности руководству. На его базе была создана рота специального предназначения «Торнадо». Она подчинялась начальнику Луганского МВД Науменко. «Торнадовцы» говорили мне, что они напрямую выполняли приказы Науменко. Возникает вопрос, почему судят подчиненных, но не судят командиров? Ответственность должна нести вся вертикаль МВД вплоть до министра Авакова. Почему в его ведомстве происходили такие вопиющие факты на протяжении достаточно длительного периода?

Вчера суд был оцеплен нацгвардейцами. Напротив них стояли люди с шевронами батальона «Донбасс», которых возглавлял Семен Семенченко. Батальон «Донбасс» – это часть Нацгвардии. То есть нацгвардейцы стояли напротив нацгрардейцев. Все, что происходило вне суда, напоминает какой-то театр абсурда.

Михаил Кукин: Вчера в своем блоге вы написали о том, что услышали фразу Семенченко, который сказал помощнику «проследи, чтобы это камеры сняли».

Ольга Решетилова: Да, это абсолютный пиар. То же самое было в случае с айдаровцами. Возникает вопрос, не создается ли весь этот антураж для того, чтобы ответственность не понесли те, кто должны.

Я не защищаю «Торнадо». Я была у них, в один из наших приездов они начали хвастаться тем, что словили «сепара». Я попросила показать его. Там сидело какое-то несчастье из местных. Я спросила, с чего они взяли что это «сепар». Они сказали, что на него есть ориентировка СБУ. Ориентировки, конечно, не было. Оказалось, что они похищали местное население и требовали выкуп. По фактам этих похищений никто не соглашался писать заявления, они действительно боялись. Я уверена, что у тех бойцов которых судят, разная степень вины.

Как создавался батальон «Торнадо»? Люди, подозреваемые в каких-то преступлениях, заключали с Науменко негласные соглашения о том, что в случае явки с повинной их вместо осуждения отправляли в роту «Торнадо». Больше половины военнослужащих в «Торнадо» – люди с 1 или большим количеством судимостей. Как во время военных действий в структуре МВД могло быть создано такое подразделение и с какой целью? В любом случае, это решение вышестоящего руководства. Я считаю, что именно поэтому судебный процесс закрыт. Его нужно открыть для того, чтобы мы знали, кто должен понести ответственность.

Михаил Кукин: Вы говорили, что имели возможность пообщаться с некоторыми из них, в частности с Цукуром.  

Ольга Решетилова: Да, он – один из наиболее адекватных членов батальона. Кроме того, он является носителем огромного количества информации. Цукур дает показание и в деле Ефремова. Это человек, за безопасность которого я волнуюсь. После нашего разговора Николай написал очень важный пост. Во всех делах добровольцев меня волнует то что Семенченко и Мосейчук требуют освобождения от уголовной ответственности всех участников АТО. Этого допустить, конечно, нельзя. Цукур тогда написал в Facebook, что они не требуют освобождения от уголовной ответственности и амнистии, они хотят открытого суда. Я считаю, что это справедливо и важно.

Татьяна Трощинская: Поему власть боится этих вещей?

Ольга Решетилова: Так случается, когда правоохранительная и судебная системы являются недееспособными. Кроме того, в стране настолько нестабильная ситуация, что власть боится массового протеста людей с оружием. Требования, которые выдвигают Семенченко и Мосейчук, совпадают с интересами власти, поскольку в этом случае никто не узнает, что происходило в АТО.