Рустам Левин: как вооруженный конфликт изменил состав луганских групп

Ирина Ромалийская: Кто вы теперь?

Рустам Левин: Человек. Переселенец, как нас сейчас называют. Но, это как-то утрированно немного. Играю в 4 музыкальных коллективах. В Луганске этого очень сильно не хватало. Было очень мало хороших концертов, мало хороших груп. Точнее, их было достаточно, но они занимались своими делами, и их не часто можно было увидеть. 

Ирина Ромалийская: А здесь вы у каких группах вы играете?

Рустам Левин: Опять же Бэ-Бэ. После шестилетнего периода, мы вновь собрались в Киеве у нашем «золотом» составе. В группе Шевченко’s BAND. Есть еще некоторые студийные проекты, в которых тоже пытаемся что-то делать.

Денис Киркач: Что за история о бывшем участнике группы, оставшемся в Луганске и ушедшим в ополчения?

Рустам Левин: Много уже об этом говорили, что российская пропаганда занимала чуть ли не 80% всего медиа пространства у нас в Луганске. Оно на некоторых подействовало, и, можно сказать, судьбоносная история, у группы Шевченко’s BAND была такая песня: «Нам плевать, мы едем на танке», которую знают, практически, все неформалы. 

Ирина Ромалийская: Есть вообще понятие – Луганская музыка?

Рустам Левин: Только географически. Мне кажется, что за 24 года независимости луганская музыка ничего кардинально своего не сделала. Группы, которые начинали играть качественно, сразу же уезжали. Хотя группа «Мертвые груши» как-то не вписывается в этот круг. Она играет тем мотивом, которым в Украине больше никто не играл.

В эфире слушали композиции:

1 Шевченко’s BAND — Не урони

2 Веселый паяльник и Антидепрессанты — Смейтесь

3 Мёртвые груши — Кёрлинг

4 Бэ-Бэ — Кто я