Сделка между Трампом и Путиным о Приднестровье опасна для Украины, — Литра

О развороте Молдовы в сторону России говорим со старшим научным сотрудником Института мировой политики Леонидом Литрой.

Сергей Стуканов: Шаги Додона — в чем они будут проявляться в контексте урегулирования ситуации в Приднестровье?

Леонид Литра: Пока у Додона нет реальной власти. Он президент, но у президента Молдовы очень ограничены полномочия. Его декларации могут стать реальными только если партия социалистов победит на парламентских выборах в конце 2018 года, то есть через два года. Поэтому Додон пока радует свой электорат — что он стал президентом, и якобы сразу взялся за выполнение тех обещаний, которые давал в предвыборной кампании.

Но Додон уже успел навредить интересам страны. Он заявил, что долги, которые «Молдовагаз» имеет перед «Газпромом» — это долги Республики Молдова перед Россией. А там 6,5 миллиардов долларов, шесть из которых — Приднестровья.

Сергей Стуканов: То есть Додон заявил, что долги Приднестровья за газ будет отдавать Молдова?

Леонид Литра: Вот именно. Хотя если посмотреть на эту ситуацию сугубо юридически, то контрольный пакет «Молдовагаз» находится у «Газпрома». То есть, по сути, дочерняя компания «Газпрома» должна, грубо говоря, «Газпрому». Я не понимаю при чем тут страна.

Если вдруг Россия потребует эти долги, а Молдова решит обратиться в Арбитражный суд, то заявление Додона очень повредит тому, чтобы Молдова защитила свою позицию. Поскольку, когда президент делает такие заявления, это защитывается, в том числе и в суде.

Наталья Соколенко: Как граждане Молдовы отреагировали на такой «щедрый» жест президента Додона? Ведь если решение, что Молдова должна платить эти 6 миллиардов, будет утверждено, то президент и правительство будет брать эти деньги у самих же граждан.

Леонид Литра: Реакции, в принципе, были очень серьезные. В первую очередь от тех, кто находится в оппозиции к президенту. Сторонники пока смотрят с недоумением — они не были слишком возмущены публично, хотя я знаю, что они взволнованы подобной декларацией.

Наши подсчеты показывают, что каждому гражданину Молдовы придется заплатить по 60-70 тысяч гривен. Я думаю, что такие заявления Додона, конечно, посягают на интересы Республики Молдова, но в то же время ослабляют его поддержку в стране.

Сергей Стуканов: Для России Молдова может быть своего рода полигоном, на котором может быть отработана технология возвращения неконтролируемых территорий. Но в той форме, которая интересна России. В «Меморандуме Козака» говорилось о плане решения Приднестровского конфликта через федерализацию Молдовы, но при этом Гагаузия и Приднестровская Молдавская Республика получали бы особый статус и возможность блокировать законопроекты на общемолдовском уровне. По сути, это то, что Россия хотела бы реализовать относительно «ЛНР» и «ДНР» в Украине.

Когда Додон получит реальные полномочия, будет ли движение к реализации этого плана? Додон уже говорит о некотором референдуме о статусе Приднестровья?

Леонид Литра: Теоретически это возможно, закон для проведения референдума есть. Но все зависит от того, как будет звучать этот вопрос на референдуме, как он будет проводиться. Но это опасный прецедент, поскольку Додон, в принципе, реанимировал эти идеи «Меморандума Козака» (меморандум был разработан в 2003 году — ред.), он их озвучивает уже в качестве президента — это пугает.

Но это должно пугать не только Молдову, но и Украину. В эти дни все говорят про большую сделку между Трампом и Путиным, как ни странно, это касается и Республики Молдова. Молдова может быть частью этой сделки. Если в каком-то формате решится Приднестровская проблема, то Россия будет говорить «вот видите, Молдова захотела решить конфликт и решила. А Украина не хочет».