Стоимость дома для переселенца — около восьми тысяч долларов, — Носарев

Ведущие эфира — Олег Белецкий и Наталья Соколенко.

Олег Билецкий: Я видел публикации, в которых говорилось, что в городе Ирпень появился общественный центр, который будет заниматься строительством жилья для переселенцев. И тут же начали появляться сообщения, что  начались проблемы юридического характера с землей.

Анатолий Носарев: Как всегда, с землей все сложно. Особенно в так называемом «Приирпеньи». Земля в Буче — очень сложно ее получить. Нам рассказывают, что нет генплана, что очереди огромные на получение участка, бумажная волокита, которая просто сбивает человека с этого пути. Я полтора года занимаюсь этим вопросом, но сейчас вышли на финальный этап. Приняли решение строиться не в Буче или Ирпене, а в близлежащих селах или малозаселенных окраинах. Мы не форель, чтобы против течения плыть.

Есть переселенцы, которые отказываются жить дальше от Киева. Мы взяли на себя функцию выбирать людей. Это, в первую очередь, семьи, в которых есть маленькие дети, для которых вопрос стоит очень остро. Они не выбирают между какими-то пятью километрами.

Но многие говорят, что хотят Киев или Бучу. Но они «застрянут» надолго.

Мы готовы делиться своим опытом со всеми переселенцами, не переселенцами, гражданами Украины. Мы нацелены на земли коммунальной собственности, потому что и так несем много затрат.

Наталья Соколенко: На какую себестоимость жилья вы рассчитываете?

Анатолий Носарев: Мы на полпути. У нас команда переселенцев, которые готовы уже обучиться каркасному строительству и обучить других переселенцев. Или же строить на льготных условиях. Сейчас мы ищем тех, кто нас будет учить.

То, что я считал — дом на сто квадратных метров под внутреннюю отделку будет стоить около восьми тысяч долларов. То, что заявляют другие, называют 15 тысяч долларов — они на том еще и зарабатывают.

Олег Билецкий: Деньги нужно вносить сразу или постепенно?

Анатолий Носарев: Мы хотим пойти по такому пути, что человек получает землю, может тихонько строить, вкладывать деньги. Главное, что ему нужно сделать — это поставить каркас.

Олег Билецкий: Кто будет гарантировать качество жилья?

Анатолий Носарев: Мы ищем в первую очередь иностранцев — тех, кто будет учить нас строить дома: канадцев или финнов. Наши преследуют цель получения прибыли. Наши называли суммы и сроки, которые не проходят.

Олег Билецкий: Чем могут помочь в этом вопросе общественные организации?

Екатерина Жук: В первую очередь, привлечь внимание к проблеме. Донести проблему так, чтобы переселенцы участвовали в законодательных инициативах. Одна из целей общественных организаций — изучение законодательства, поиск благотворительных фондов и партнеров. Например, получить грант, чтобы канадский специалист приехал и обучил строительству домов. Более системные инициативы.

Например, мы подготовили законопроект, который регулирует процесс сбора денег так называемыми «скриночниками» — людьми, которые собирают пожертвования в метро и на улицах якобы на благотворительные нужды. Но он еще не рассмотрен. Такие инициативы, как правило, поддерживают новосозданные фонды. Они считают, что правильно показывать все свои расходы.

Анатолий Носарев: Недавно проводился третий всеукраинский форум переселенцев. Его не посетил ни один депутат. Там был посол Канады Роман Ващук, прекрасный спикер, а также представитель фонда «Відродження». По итогам форума резолюция еще в процессе написания.

Законы есть, которые регулируют проблемы переселенцев, но они несовершенны.

Екатерина Жук: Недавно один из крупных порталов, который занимается подбором вакансий, проводил исследование, как сотрудники относятся к новым работникам-переселенцам. Выяснилось, что никак. То есть не видят разницы, переселенец рядом с тобой работает или нет.

Анатолий Носарев: Проблема со сдачей жилья, я думаю, осталась на том же уровне, когда могут отказывать из-за прописки. Я никогда не скрывал свою прописку, свое «гэ» или «шо». Разве что раньше был коротко стрижен (смеется).

Многие люди должны понять, что чье-то жилье — это его риски, это его право. И, если кто-то не пускает людей по какому-то критерию, то это его право.

Наталья Соколенко: А если будет мир и возможность вернуться, поедете назад?

Анатолий Носарев: Лично я не поеду.

Екатерина Жук: По данным ООН, около 60% людей, которые были вынуждены покинуть свои дома, уже не возвращаются назад.