Сущенко был в разработке у ФСБ с 2015 года, — Фейгин

Гость эфира — адвокат журналиста Романа Сущенко Марк Фейгин.

Ирина Сампан: Как продвигается процесс по Роману Сущенко?

Лариса Денисенко: Или непонятно, когда начнется активная стадия следствия?

Марк Фейгин: Не стоит связывать со следствием никаких существенных событий, потому что три месяца уже ничего не происходит. Я подал ряд ходатайств. Они приняты.

Документ сначала не был заверен. Я заверил, поставил печать МИДа. Потом сказали, что нет перевода. Я сказал, что следствие само переводит, но они попросили перевод. Мы перевели, нотариально заверили. После этого документы были приняты.

Есть много оптимистической информации, которая не столько связана со следственным процессом, сколько не с ним. Она очень ободряющая.

Дважды в феврале президент Порошенко разговаривал с Путиным. Москва подтвердила эти переговоры. Украинская пресс-служба подтвердила, что переговоры были, речь шла о Сущенко.

Я знаю и некоторые детали, которые сейчас раскрывать преждевременно. Идет медленный процесс попыток переговоров. То, что этот кейс обсуждается, очень позитивно. Я думаю, что в ближайшее время будут известны некоторые результаты этих переговоров.

Я уже говорил, что не считаю, что Романа Сущенко можно спасти посредством суда. В России суд — это производная от государства. Иллюзий питать не стоит, нужно сразу выбрать стратегию, которая будет направлена на то, что Роман должен вернуться домой. Как? Это вторично.

Лариса Денисенко: Вас не угнетает как адвоката нивелирование существования самой правовой позиции и работы адвоката политическими переговорными международными процессами?

Марк Фейгин: И да, и нет. Я отдаю себе отчет в том, что в авторитарной системе суд является не независимой ветвью власти, а функцией по политическим делам, является инструментом. Не надо обманывать себя и других. По политическим делам решения принимаются не в стенах суда. Оптимистично то, что я являюсь персонально осуществляющим право. Право воплотилось во мне как в защитнике и участнике процесса. С этой точки зрения я свою процессуальную функцию выполняю. Я не подменяю процесс со своей стороны иными методами, способами, которые были бы охарактеризованы исключительно как внепроцессуальные. Я делаю все по закону. Это сторона моих оппонентов действует не по закону. Эти обстоятельства объективны. Не стоит на это закрывать глаза.

Лариса Денисенко: Как себя чувствует Роман в качестве клиента, когда творится такое?

Марк Фейгин: У Романа нет иллюзий. Он — журналист. Он отдает себе отчет в том, как это происходит. Он общается с консулом, который посещает его дважды в месяц. Дефицита информации и понимания ситуации у него нет. Он чувствует себя хорошо, потому что чувствует поддержку через меня и консула. Он осознает, что он не брошен, им занимаются. Это для него гораздо важнее формальных процессуальных действий.

Ирина Сампан: Стали известны результаты встречи двух омбудсменов, Татьяны Москальковой и Валерии Лутковской. Они договорились о том, что перемещение 18 украинских заключенных из колоний оккупированного Крыма в пенитенциарные учреждения на материковой части Украины произойдет в ближайшее время. Кроме того, Лутковская посетит украинских политзаключенных Андрея Захтея, Евгения Панова и других, которые находятся в СИЗО Симферополя, и Романа Сущенко, который находится в СИЗО Москвы.

Марк Фейгин: Если договоренность достигнута и санкционирована (прежде всего я говорю о Сущенко), если госпожа Лутковская с Москальковой собираются посетить Романа Сущенко, это было бы неплохо.

Я к институту омбудсменов отношусь с огромным скепсисом. Этот институт неэффективный. Даже во Франции у омбудсмена объем полномочий нулевой.

Лариса Денисенко: Может ли омбудсвумен РФ посещать заключенных в любой момент?

Марк Фейгин: Формально положение об уполномоченном по правам человека предполагает возможность без согласования посещать СИЗО, изоляторы внутреннего содержания и места лишения свободы. Но этим правом пользуются очень избирательно. Сейчас должность омбудсмена занимает генерал МВД. Это накладывает отпечаток на характер деятельности и заявлений.

Ценность визита в том, что он обеспечить некий дополнительный контакт.

Ирина Сампан: Какие ожидаются процессуальные действия?

Марк Фейгин: Я разговаривал со следователем. Он сказал, что мы ждем результатов экспертизы. Это ряд комплексных экспертиз, экспертиза, компьютерно-техническая, фонографическая экспертизы. Романа записывали давно, с декабря 2015 года, когда он приезжал. На это давалась санкция судом. Это содержится в материалах дела. Мы видели арестное дело. Мы с Романом прочитали, как долго он был в разработке. Мы ознакомимся с результатами экспертиз, напишем ходатайства, касающиеся их. Ни с одной экспертизой мы не согласились. Мы везде писали свои возражения. Ни одно из ходатайств не было удовлетворено. Я считаю, что не быстро, но следствие идет. Чем больше проходит времени, тем лучше мы понимаем, какую стратегию избрало следственное управление ФСБ. Это помогает нам в решении ряда процессуальных вопросов.