Управление Верховного комиссара ООН по правам человека обнародовало отчет о сексуальном насилии и изнасиловании мужчин и женщин в конфликтных зонах с марта 2014 по 31 января 2017 года.
Виктория Ермолаева: Что означает: сексуальное насилие, связанное с конфликтом в Украине?
Наталия Пылыпив: В доклад мы включали случаи, которые являются единичными или серии случаев, связанные с изнасилованием, принуждением к изнасилованию, проституции, беременности. Случаи должны иметь географическую, временную, причинно-следственную связь с конфликтом. Такие случаи — серьезное нарушение прав человека, но, когда это во время конфликта, это особенно сложно, поэтому важно уделять этому особое внимание.
Виктория Ермолаева: В отчете вы указали, что задокументированы факты сексуального насилия как в отношении женщин, так и в отношении мужчин со стороны вооруженных сил Украины и незаконных вооруженных формирований, незаконной власти Крыма.
Наталия Пылыпив: Верно. Существуют стереотипы о сексуальном насилии, что только женщины могут быть его жертвами. В интервью, которые мы проводили с потерпевшими, мы увидели, что мужчины тоже являются жертвами.
Ирина Сампан: Сколько таких случаев собрано по Крыму?
Наталия Пылыпив: К сожалению, с марта 2014 у нас нет физического доступа в Крым. Но мы продолжаем мониторить ситуацию. Понятно, что случаи сложно отслеживать, когда нет прямого доступа.
Поэтому у нас мало случаев, которые касаются Крыма. Мы смогли задокументировать сексуальное насилие, которое используется как пытки во время допросов людей, которые были задержаны за поддержку украинской власти, имели четкую проукраинскую позицию.
Виктория Ермолаева: Я зачитаю фрагмент из доклада. Это цитата задержанного, который подвергался пыткам ФСБ в Крыму: «Когда меня душили, я был готов признаться в чем угодно, но смог выдержать эту боль. Когда меня били электрическим током по гениталиям, это была боль другого уровня, и я был готов сказать все, что они хотели услышать».
Наталия Пылыпив: В этой цитате довольно много моментов. Обычно мы представляем, что сексуальное насилие — исключительно изнасилование. Но это могут быть и избиения, которые имею сексуальный характер, принуждение к раздеванию, угрозы человеку либо его семье.
В этом случае мы видели, что человека различными способами пытали довольно длительное время, сексуальное насилие было одной из последних капель, оно приносило человеку огромные страдания.
Распространено использование электрического тока в области гениталий, что тоже отображено в этом случае. Важно помнить, что именно нарушения сексуального характера делают человека очень уязвимым, кроме физического страдания приносят много психологических страданий.
Ирина Сампан: Были случаи сексуального насилия со стороны ВСУ и со стороны добровольческих батальонов? Что вы можете рассказать об этом?
Наталия Пылыпив: Случай «Торнадо» единственный показательный в том, что нарушители каким-то образом привлекаются к ответственности. Но есть и другие случаи, в частности с добровольческими батальонами.
Виктория Ермолаева: Вы описывали случаи, что при пересечении контрольно-пропускных пунктов были случаи насилия над женщинами и мужчинами как со стороны боевиков, так и со стороны ВСУ.
Наталия Пылыпив: Я бы не сказала, что речь идет о ВСУ, довольно часто жертвам сложно определить, кто именно был их насильником. У нас используется формулировка: «вооруженные силы», но не как ВСУ, а как собирательное понятие. Жертвы видят погоны и понимают, где это находится, могут сопоставить с какой-то стороной. Если идти в подробности, определить сложно.
Виктория Ермолаева: Еще один показательный случай из вашего доклада: «Они дали мне бумагу и ручку и сказали писать. Когда я стала возражать, говоря, что такого не было, … в комнату вошел еще один мужчина с рыжими волосами. Он сел передо мной и начал играть пистолетом, целясь в меня. Я закричала и бросила ручку и бумагу, отказавшись писать. Тогда он сказал, что если я откажусь писать, то они приведут мою несовершеннолетнюю дочь и заставят меня смотреть, как они по очереди ее насилуют. После этого я заполнила восемь страниц текстом, который мне продиктовал этот человек». Это цитата женщины, которую задержали по обвинениям, связанным с конфликтом, конкретно на территории, которая контролируется правительством Украины.
Наталия Пылыпив: Таких случаев много. К сексуальному насилию, связанному с конфликтом, мы относим не только физическую атаку, это может быть и угроза сексуальным насилием. Это причиняет очень большие страдания, жертвы, как правило, согласны сделать все, что им говорят. Например, подписать признание в том, что они не совершали или выполнить другие действия.
Ирина Сампан: А какая динамика за 2014-2016 год?
Наталия Пылыпив: У меня нет однозначного ответа на этот вопрос. Это связано с несколькими факторами: у нас в докладе много случаев за 2014-2015 год, я бы сказала, самых страшных. Тем не менее, есть случаи за 2016 год, некоторые произошли в декабре 2016 года. Это означает, что такая практика продолжается.
Случаи сексуального насилия появляются позже после того, как произошли. Это связано и со стигмой жертвы, и с травмой, которую они ощущают, со страхом, что могут быть действия со стороны преступников. Мировая практика показывает, что такие случаи часто появляются через 2-5 лет после того, как происходят.
Я бы рассматривала этот доклад как первый в этом направлении, мы призываем другие организации, которые работают в этой сфере, обращать на это внимание.
Виктория Ермолаева: Еще один большой раздел доклада: случаи сексуального насилия по отношению к женщинам и мужчинам на неподконтрольных территориях Украины. Что вы можете сказать по этому поводу?
Наталия Пылыпив: Мы наблюдали, что самый больший фактор риска — лишение свободы. Мы видим, что вооруженные группы за этот период задерживали много людей. Это люди, которые известны своей проукраинской позицией либо подозреваются в том, что оказывали поддержку ВСУ, были волонтерами. Таких людей задерживали, они довольно часто подвергались пыткам. В частности, пыткам сексуального характера.
Есть и другой тип задержаний. Вооруженные группы установили так называемые министерства, структуру, полицию, законы. В ключе этих структур мы видели много задержаний. Например, задерживали многих женщин за нарушение местных так называемых законов, правил.
Люди, которые провели в задержании вооруженных групп длительное время, украинские военнослужащие часто говорили, что наблюдали большую ротацию из местных женщин, которые постоянно проживают на этой территории, за так называемые нарушения. Во многих случаях не было свидетелей того, что происходило с женщинами, но они часто рассказывали, что их забирали куда-то ночью, а потом не приводили. Вполне вероятно, они подвергались сексуальному насилию.
Когда людей выпускают, мы интервьюируем их, некоторые говорили о том, что они подвергались сексуальному насилию: изнасилования, угрозы об изнасиловании, избиения, использование электрического тока в области гениталий.
Ирина Сампан: Если человек стал жертвой сексуального насилия, куда ему обращаться?
Наталия Пылыпив: В первую очередь, нужно обратиться за медицинской помощью. Это нужно, чтобы можно было получить необходимую постконтактную профилактику и для будущего привлечения к ответственности. К сожалению, вся практика расследования опирается исключительно на анализы, которые можно получить в течении 36 часов после факта изнасилования.
Следующий шаг — поделиться с кем-то. Если нет профессиональной помощи, это может быть человек, которому вы доверяете. Жертвы часто чувствуют вину, но нужно понимать, что в этом случае виновный один — нарушитель. Жертве нужно обращаться к любой помощи. Например, в Донецке работает наша миссия. Можно обратиться к нашим сотрудникам, к миссии ОБСЕ — мы часто работаем с ним по таким случаям, чтобы перенаправить жертву и найти профессионала, который может помочь.
Потом важно сопровождение психолога. Нужно дальше прорабатывать это, обращаться за необходимой медицинской помощью. Мы всегда поощряем, чтобы жертва написала заявление в полицию, настояла, чтобы это было зарегистрировано, а потом со специалистами важно следить за тем, чтобы дело двигалось.