Требования пикетчиков под ВРУ достаточно плоски, — политолог Олег Саакян

«Если бы думали о государстве, не было бы ни таких требований у протестующих, ни таких действий со стороны власти. К сожалению, в этом случае ответственность за развитие государства не берет ни одна, ни вторая сторона. Соответственно, пытаются в плохой игре сделать красивую мину и обхитрить один другого, благо, технологий для этого достаточно»,  — считает политолог.

 

Ирина Ромалийская: Как вы оцениваете вчерашние события?

Олег Саакян: Очень сложно их оценивать. С одной стороны, я понимаю, почему они происходят, понимаю людей, который вышли на эти акции протеста, людей, которые их инициировали. С другой стороны, у меня достаточно критическое восприятие того, что произошло, и самой формы, в которой все происходило.

Если охарактеризовать очень коротко: ни уму, ни сердцу. К сожалению, требования достаточно плоски, игра достаточно слабая с точки зрения организации всего этого, абсолютно предсказуемая. Достичь тех результатов, ради которых эти акции происходили, думаю, такими способами не удастся.

Ирина Ромалийская: Пикетчики требуют провести так называемую большую политическую реформу: создание Антикоррупционного суда, открытые партийные списки и частичное снятие неприкосновенности.

Олег Саакян: Если по пунктам, то все, что заявлено, — это инструменты. Каким образом прямо влияет на жизнь человека каждая из этих трех вещей? Почему она должна зацепить человека, чтобы он вышел на акцию? Это все относится к таким вещам, которые возникают у человека перманентно. В условиях социального кризиса, который мы сейчас наблюдаем, у людей абсолютно другие проблемы: проблема кризиса будущего, ни один из институтов, который должен обеспечивать жизнедеятельность человека, не работает достаточно. Все находятся в кризисе и перед выбором: или уезжать из страны, или жить здесь в маргинальном состоянии. Насколько в таком состоянии для человека актуальны эти требования? Наверное, не особо, большая часть населения не увидит в них решения своих вопросов.

Это снова для людей картинка в телевизоре: что-то где-то далеко от них. Было привезено не так уж и много людей и акция не настолько масштабная, как если бы она проходила с определенной идеей. Поэтому это плоско и не то, что отражает сегодняшний запрос.

Это отображает лишь интересы того политического слоя, который эти акции организовал. Соответственно, они не находят всеобщего отклика. Это было понятно изначально

Ирина Ромалийская: Эти три основные требования необходимы?

Олег Саакян: Концептуально они необходимы, но, к сожалению, не в том виде, в каком они заявляются. Они все контраверсийные.

Антикоррупционный суд. Можно сказать, что это замечательно, наконец-то появится суд, который будет сажать коррупционеров. Но из-за того, что это контраверсийный инструмент, который можно развернуть в разные стороны, сразу появляется тезис: а остальные суды не должны быть не коррупционными, а когда мы будем говорить о них? Это один из элементов, а где план больше, где то, что изменит жизнь человека? Во-первых, Антикоррупционный суд будет направлен на политическую коррупцию, а это снова-таки картинка в телевизоре. Это не тот инструмент, с которым будет сталкиваться человек у себя на местах. Это что-то где-то далеко. Во-вторых, любой суд специальной инстанции всегда более подвержен коррупционным рискам, нежели суд общей инстанции. Относительно общей инстанции, судья принимает решения в разных делах и можно отследить динамику. Когда судья затачивается на что-то одно, как быстро он станет профессионалом, чтобы обходить всевозможные подводные камни? И кто сможет оценивать его профессионализм? Только тот, кто точно такой же профессионал в этой сфере. Как быстро произойдет спайка между Антикоррупционным прокурором, судьей и всей этой инфраструктурой, ведь она замыкает сама на себя?

А в условиях судебной реформы, которая была проголосована, изменений в Конституцию, фактически у нас судебный вид власти вообще становится независимым не только от остальных ветвей власти, а иногда и от здорового смысла. У других ветвей власти не остается никаких инструментов, чтобы уравновешивать. Даже политическая и правовая теория предполагает, что ветви власти делятся по принципу формирования и не могут вмешиваться одна в другую, но баланс ветвей власти для того, чтобы они могли уравновешивать одна другую, ни одна из них не могла монополизировать. У нас создается ситуация, когда те изменения, которые приняты, сразу же могут поставить крест и на Антикоррупционном суде. 

Депутатская неприкосновенность. Есть коалиционное соглашение, которое формировалось после Революции Достоинства, в определенной степени оно отражало настроения населения, поскольку население в принципе согласилось на тот пакет, хотя требования Майдана не сворачивались исключительно до политических. Там прописано: снятие неприкосновенности с депутатов, судей и с президента — со всех, кто имеет неприкосновенность. На сегодняшний день предлагается снятие неприкосновенности с депутатов в условиях, когда сохраняется неприкосновенность за президентом и когда судебный вид власти как бы лишился неприкосновенности, но только решение по притягиванию судей теперь принимает Высшая рада правосудия, в которой 10 из 21 — судьи, соответственно, судьи и будут принимать решения.

Открытые списки. В принципе то, что мы видели на последних выборах, это был гибрид открытых и закрытых. Как вы думаете, много ли ума на сегодняшний день надо политикам в той ситуации, которая у нас сложилась и при таком ограниченном протесте, чтобы снова замылить эту тему и придумать еще более каверзную форму, в которой как бы будет открыто, как бы — не открыто.

Ирина Ромалийская: Организованный подвоз политическими партиями своих сторонников из регионов это плохо или хорошо?

Олег Саакян: Это не есть плохо. Это норма. У тебя есть возможность кого-то привезти, есть сторонники, которые готовы ехать — безусловно, ты берешь и везешь их. Но проблема в том, когда мы смотрим в общем масштабе: какое количество людей готовы сами выйти, приехать и так далее?

Ирина Ромалийская: Скорее, это свидетельствует об уровне накала и актуальности этих вопросов для отдельно взятого человека.

Олег Саакян: Безусловно. Более того, уличные акции протестов на сегодняшний день утрачивают свою эффективность, она очень низка. С одной стороны, из-за войны. Общество внутренне понимает, что раскачивать лодку в ситуации войны — внутренняя ответственность каждого. С другой стороны, общество понимает: смогут ли они чего-то добиться сейчас, выходя на эти акции? Наверное, не смогут. 

С одной стороны, у власти еще есть определенная поддержка. С другой стороны, власть не перешла некоторые красные линии, которые готовы были бы взорвать общество

Ирина Ромалийская: Как вы оцените вчерашнее поведение Петра Алексеевича: подписание законопроектов, реакцию?

Олег Саакян: Думаю, технологи президента достаточно правильно посоветовали ему, что надо внести собственную инициативу, пойти на уступки в одном из вопросов, чтобы создать иллюзию, что они идут на уступки, в то же время, не соглашаться на все требования. Более того, он пошел на уступки там, где ему выгодно. Иметь парламент, в котором не будет неприкосновенных депутатов, достаточно выгодно президенту. В такой ситуации можно не ломать парламент через колено, а он сам будет ломаться.

С другой стороны, это дало хорошую популистическую картинку для выборов. Соответственно, технологически верно. С точки зрения государства, думаю, о нем в этом случае никто и не думал. Если бы думали о государстве, не было бы ни таких требований у протестующих, ни таких действий со стороны власти .

К сожалению, в этом случае ответственность за развитие государства не берет ни одна, ни вторая сторона. Соответственно, пытаются в плохой игре сделать красивую мину и обхитрить один другого, благо, технологий для этого достаточно.

Ирина Ромалийская: Как вы думаете, президент пойдет на создание Антикоррупционного суда как отдельной структуры?

Олег Саакян: Думаю, под внешним давлением это удастся создать. Есть требование МВФ и позиция наших западных партнеров. Но общественные акции протеста, думаю, в данном случае будут наименее эффективным инструментом давления.

Ирина Ромалийская: Что может произойти, если проголосуют за открытые списки и отмену «мажоритарки», изменится ли система и качество людей, которые в итоге займут кресла в ВРУ?

Олег Саакян: Хотел бы сказать, что изменится, но не могу. Проблема не только в инструментах. Например, ситуация с электронным декларированием, которую очень боялись депутаты, чиновники. Ну, стало все явным. И это уменьшило количество коррупционеров, улучшило качество элиты? Это инструмент, который направлен на среднесрочную и дальнесрочную перспективу.

Так и тут. Это важный инструмент, который обязательно повлечет за собой изменение политической культуры и политических практик. Но это не произойдет сразу и это не самодостаточное изменение.

Полную версию разговора слушайте в прикрепленном звуковом файле.