Украине уже нужно психологически восстанавливать людей, — правозащитницы из Чечни

Сегодня в рамках кинофестиваля документального кино о правах человека DocuDays состоится дискуссия с правозащитницами и активистками из Чечни — Инной Айрапетян и Либхан Базаевой. В студии также представительница Фонда Генриха Белля в РФ Ирина Костерина.

Михаил Кукин: Расскажите о фильме итальянского режиссера о чеченских женщинах.

Ирина Костерина: В нем очень много хроники о чеченских войнах, там сравнивают то, что было тогда, и что сейчас. Для нас важно понимать особую роль женщины в конфликте, потому что они в основном миротворцы.

Анастасия Багалика: Когда начал появляться женский активизм в Чечне?

Либхан Базаева: В данном случае я не могу разделить женский и правозащитный активизм. Он зарождался как женский миротворческий активизм.

Последствия войн остаются долго и отражаются как на женщинах, так и на мужчинах. Сейчас существует консервативное направление в Чечне, гендерные отношения развиваются в отрицательную сторону. И женщины становятся правозащитницами. Борясь за женские права, мы боремся за гармоничное общество, права женщин, детей, мужчин, их здоровье и свободу.

Михаил Кукин: Какие особенности постконфликтного общества?

Либхан Базаева: У нас есть особенности, но в целом здесь присутствуют и прогрессивные идеи, и консервативные нормы, религия также влияет.

Ирина Костерина: Война разрушает социальную ткань общества, люди не знают, на что ориентироваться. Все довоенные традиции и устои были сломаны, сейчас в Чечне есть и народные традиции, и обычное право, и ислам.

Инна Айрапетян: Война разрушила полностью социальный слой, проблемы женщин везде одинаковые в этой ситуации.

Анастасия Багалика: Отличалось ли то, что делали женщины во время первой и второй чеченских войн?

Инна Айрапетян: Сейчас поколение 20-летних более активно, раньше включались женщины постарше.

Либхан Базаева: Вектор активности сместился из демократичного в консервативный. И если раньше мы верили в неприкосновенность женщины, что ее уважают все воюющие стороны, то сейчас мы стали на равне с мужчинами. Хотя общее положение женщин становится все более и более уязвимым.

Для защиты своих прав женщины должны много и много работать, использовать все возможные инструменты. Мы используем как законодательство РФ, так и национальные традиции — адаты или религию.

Михаил Кукин: Есть ли конкретные истории неверного толкования религии или традиций? И как вы с этим боритесь?

Ирина Костерина: Самый яркий пример — убийство чести. Это когда убивают и мстят за честь девушки из семьи. Но это не традиция, этого нет в исламу, это — постконфликтный синдром.

Фактически этого нельзя делать ни по закону, ни по исламу, ни по адатам. Это следствие отсутствия представлений, что правильно, а что нет. Женщины в Чечне работают и активны, но мужья всегда могут «указать им их место».

Анастасия Багалика: Почему не вмешались соответствующие службы, правозащитные организации в резонансную свадьбу молодой девушки и местного чиновника?

Либхан Базаева: Этот неравный брак — распространенная ситуация, публичной она стала только из-за поддержки власти. Но я считаю, что на нее давили. И мы пытались ее защитить, но проиграли.

Проблема в том, что у нас нет работы по правильному воспитанию граждан, которая бы гармонизировала гендерные отношения в республике. Многоженство нам не характерно, но это насаждается личными примерами.

Ирина Костерина: Эти браки исключительно религиозны.

Анастасия Багалика: Чеченское общество начало закрывается после воен.

Ирина Костерина: Люди видят свою культурную и ценностную изолированность. А другие мало понимают, как живет настоящая Чечня, руководствуются стереотипами. И изолированность происходит с обоих сторон.

Либхан Базаева: Мы живем близко к европейским ценностям, поэтому самое трудное — доказать другим, что мы так же разделяем эмоции и ценности других народов.

Михаил Кукин: Посоветуйте нашим активистам и активисткам, что делать?

Инна Айрапетян: Очень важно паралельно с женскими центрами реабилитации создавать центры поддержки мужчин — психологические, социальные, посттравматические. И это важно делать именно сейчас, в начале.

Либхан Базаева: Восстанавливать людей психологически нужно уже сейчас, это очень долгий процесс. Поэтому мы желаем вам достичь мира как можно скорее. Миротворчество — самая главная часть жизни.