Уникальность конфликта на Донбассе в том, что поиск пропавших без вести начали до его окончания, - Красный Крест

Сказать точно, сколько людей являются пропавшими без вести, на сегодняшний день невозможно, поскольку не существует единого реестра этих людей, — говорит Александр Власенко.

Валентин Троян: Тема поиска пропавших без вести в последнее время очень актуализировалась. Насколько я знаю, в Северодонецке недавно были представители Международного комитета Красного Креста, и было объявлено, что полторы тысячи человек считаются пропавшими без вести в результате конфликта на Донбассе. Вы с самого начала конфликта подключились к этой теме. Почему сейчас она так актуализировалась?

Александр Власенко: Международный комитет Красного Креста работает в Украине с апреля 2014 года. Поиск пропавших без вести в связи с конфликтом на Донбассе всегда был одной из главных тем нашей работы в Украине. Полторы тысячи человек — это оценочная цифра. Сказать точно, сколько людей являются пропавшими без вести, на сегодняшний день невозможно, поскольку не существует какого-то единого реестра этих людей.

На сегодняшний день у нас открыто 695 дел по пропавшим без вести – это люди, которых мы продолжаем искать. Их родственники пришли к нам в офисы (неважно, по какую сторону линии разграничения) и попросили открыть дело. У нас есть офисы в Северодонецке, в Славянске, в Мариуполе, в Луганске, в Донецке, в Киеве, в Одессе — в любом из них можно открыть дело по пропавшим без вести.

Валентин Троян: Я знаю, что недавно родственники пропавших без вести приезжали в Киев, собирались с представителями СБУ. Там обсуждали создание рабочей группы, в которую будут входить сами родственники. Комитет Красного Креста был на этой встрече?

Александр Власенко: Скажу больше, сразу после этой встречи была встреча в нашем офисе, наши представители, которые занимаются этой проблемой, встречались с этими семьями. Мы были информированы о том, что обсуждалось на встрече в СБУ.

Мы в своей работе ставим во главу угла информирование родственников о результатах поиска. Мы считаем, что это необходимо для того, чтобы правильно наладить работу по пропавшим без вести в Украине.

Валентин Троян: Насколько я знаю, там также шла речь о том, чтобы меняться опытом с другими странами, где в результате вооруженных конфликтов пропадали люди. Какие это страны и как будет проходить обмен опытом?

Александр Власенко: Дело в том, что это опыт совершенно разного характера. Безусловно, есть уникальные вещи, который касаются только украинского конфликта, в частности то, что поиск пропавших без вести здесь начался еще до окончания самого конфликта. Это очень важно, потому что больше шансов найти людей.

Из минусов – в Украине нет единого реестра по пропавшим без вести. Это затрудняет обмен информацией между сторонами конфликта. Это очень важная гуманитарная проблема, было бы здорово, если бы появился такой механизм обмена информацией.

Что касается международно опыта, то мы возили представителей судебной медицинской экспертизы, знакомили с опытом балканских конфликтов, на Кипре, в Грузии – в тех странах, где ситуация более-менее релевантная. Но это касается в основном процесса идентификации останков. Делиться международным опытом можно в этом ключе, потому что ни одна страна мира, которая сталкивается с вооруженным конфликтом на своей территории, не способна провести идентификацию останков людей только своими силами, поэтому здесь необходима помощь других стран, в частности и такой организации, как наша.  

Валентина Троян: Сколько людей вам удалось идентифицировать с 2014 года?

Александр Власенко: На сегодняшний день у нас почти 700 дел являются открытыми, всего же с начала конфликта мы открыли примерно полторы тысячи дел, соответственно – 800 человек обнаружены живыми или умершими. Среди них есть также и те, которые нашлись сами.  

Валентина Троян: Насколько активно к вам обращаются люди, которые проживают на неподконтрольных территориях и заявляют, что их родственники пропали?

Александр Власенко: Достаточно активно. Но, к сожалению, мы не можем назвать цифру, сколько людей обращается на подконтрольной и на неподконтрольной территории, в силу нашей внутренней политики.

Слушайте полную версию разговора в прикрепленном звуковом файле.