Увидев Медведчука, я подумал, что меня могут освободить, — Солошенко

Освобожденный из российской тюрьмы украинский инженер Юрий Солошенко рассказывает о том, как его обманом выманили за границу и без малого два года продержали за решеткой.

Михаил Кукин: Сейчас Юрий Данилович находится на родине в Полтаве. Напомните вашу историю. Как по мне, вас просто выманили в Россию обманом.

Юрий Солошенко: Там этого даже не скрывали. Один из работников ФСБ предложил провести эксперимент. В результате этого эксперимента я получил 6 лет строгого режима, почти 2 из которых отсидел.

Михаил Кукин: Это при том, что вы туда ехали на полдня.

Юрий Солошенко: У меня был в кармане билет. Туалетные принадлежности я оставил в вагоне. С проводницей у нас была договоренность о том, что я возвращаюсь вместе с ней. На вокзале меня взяли «под белы ручки» и отвезли в офис.

Михаил Кукин: Вы туда поехали потому что ваше предприятие, на котором вы работали до 2010 года, сотрудничало в основном с россиянами.

Юрий Солошенко: Да, нашими заказчиками были Министерство обороны Российской Федерации и некоторые российские предприятия.

Перед тем, как уйти з завода в 2010 году, я подготовил партию изделий, о которой мы договорились с Минобороны России. Из-за моего ухода контракт не был реализован, но поездка не касалась реализации этих изделий. Тогда мне позвонили мои бывшие партнеры во главе с Колеговым.

Михаил Кукин: Это человек, которого вы считали своим приятелем, но он оказался агентом ФСБ?

Юрий Солошенко: Откровенно говоря, он оказался стукачом. На суде адвокат сказал: «Работая с Солошенком многие годы, вы могли его как-то предупредить». Сначала он ответил, что не писал заявление в ФСБ, но, когда гособвинитель показала ему его же заявлении, он заявил о том, что его тетя сообщила ему о приходе в Украину враждебной власти и он подумал, что, используя обширные связи в России, я смогу нанести ущерб безопасности РФ.

Это полнейший абсурд. Наши изделия выпускаются в Украине на протяжении 40 лет, то есть никакой необходимости воровать секреты не было. Тем не менее мне инкриминировали попытку добычи секретных данных на изделия под грифом «секретно».

Мне сказали, что из неликвидов они раздобыли изделия завода «Знамя» и попросили помочь их протестировать. Я с ними давно работал, поэтому не мог отказать.

Михаил Кукин: Когда вас арестовали, вы думали, что это ненадолго?

Юрий Солошенко: Я думал, что это недоразумение. Мне казалось, что этот неликвид мог своровать Колегов и это его «накрыли», а я там оказался случайно. Когда меня привезли в отделение, я попросил о встречи с консулом. Позже мне сказали, что посольство мне отказало.

Сотрудники правоохранительных органов постоянно повторяли, что даже консулы «банановых республик» заботятся о своих гражданах, а украинское консульство — нет.

Михаил Кукин: Потом вам предлагали принять российское гражданство?

Юрий Солошенко: Да, мне сказали, что, в случае принятия гражданства, я буду под защитой закона России.

Ирина Ромалийская: Вас пытали физически?

Юрий Солошенко: Нет. Мне уже много лет, кроме того, в этом не было необходимости. Меня брали измором. 10 месяцев я обосновывал абсурдность их претензий. Адвоката у меня не было практически до суда.

Михаил Кукин: Я читал о том, что ваш адвокат предлагал вам признать себя виновным. Взамен на это вам предлагали минимум 10 лет, а не обещанные 20 за шпионаж.

Юрий Солошенко: Адвокат сказал, что он мне поможет после того, как ему заплатят деньги. Мои дети ему заплатили, но после получения денег он сказал, что я или признаюсь и получаю по минимуму, или не здаюсь и получаешь по максимуму. На суде я говорил, что любой срок для меня — пожизненный.

Ирина Ромалийская: Когда вы заходили в кабинет начальника СИЗО, вы уже понимали, зачем вы туда идете?

Юрий Солошенко: Об этом я догадывался уже 1 мая, когда меня увези из колонии. После освобождения Надежды, я подумал, что могу быть следующим.

Ирина Ромалийская: В кабинете вы увидели Медведчука. Вы понимали, какая его роль в деле?

Юрий Солошенко: Я видел несколько сюжетов насчет обмена других узников, на видео был и Медведчук. Когда я увидел его в непосредственно в кабинете начальника СИЗО, я подумал, что, может быть, это связано с моим освобождением.

Ирина Ромалийская: Как вы оцениваете его деятельность сейчас? Когда вы подходи к самолету и спросили: «Там наши?», он вам ответил: «Там ваши».

Юрий Солошенко: Я не обратил на это внимания. Скажу откровенно, за свое освобождение я благодарен и «нашим» и «вашим». Я ждал этого дня с 5 августа 2014 года до 14 июня 2016 года.

Каждый день я молился о том, чтобы вернутся домой, а сегодня наше внимание нужно и Олегу Сенцову и Александру Кольченко.

Ирина Ромалийская: Какую помощь вам сейчас оказывает государство?

Юрий Солошенко: Президент отвез меня в очень хорошую клинику. Меня там обследовали. Я знаю свой диагноз. С этим диагнозом я приехал в полтавский медицинский центр, тут меня продолжают лечить. Как таковой материальной помощи мне не оказывали, а за оказанную помощь я благодарен.

Ирина Ромалийская: Но лекарства же сейчас крайне дорогостоящие.

Юрий Солошенко: Да, лекарства очень дорогие, поэтому я не знаю, смогу ли я продлить свое лечение. Геннадий Афанасьев мне предлагал помощь, но других официальных предложений не поступало.