В Крыму боятся говорить на украинском, и поддерживают блокаду, — Александр Шульга

Михаил Кукин: Что это бы за опрос? И кого вы опрашивали?

Александр Шульга: Это был третий опрос по теме Крыма. Он касался положения украинского и крымскотатарского языка на полуострове после того, как он был аннексирован Россией. Мы опрашивали жителей Крыма, которые приезжали по тем или иным причинам на материк. Мы присылали электронные анкеты на полуостров. Это было тяжело, так как люди боятся. Много было отказов. Есть вера во всесильность ФСБ.

Для того, чтобы эти данные были объективными, мы еще провели опрос среди переселенцев из Крыма и создали фокус-группы.

Анастасия Багалика: Ответы людей на оккупированной территории могут быть подкорректированы ситуацией?

Александр Шульга: На нашем опросе было так, что люди просто не хотят принимать участие. Люди в нашем опросе принимали участие только тогда, когда мы им обещали, что эта информация с ними никак не будет связана.

Михаил Кукин: Давайте теперь перейдем к качественному анализу.

Александр Шульга: Эти данные достаточно достоверны. Для пророссийски настроенных жителей Крыма этих проблем нет. Те, кому это важно — отвечали, и мы получили те проблемы, с которыми сталкивается украинский язык. Люди не могут отпраздновать украинские или крымскотатарские праздники, купить прессу на этих языках, организовать деятельность культурных центров.

Большинство говорит, что положение этих языков на полуострове ухудшилось. Особенно, говорят это по украинскому языку. На противовес украинскому языку, крымскотатарский язык пытаются поддерживать. Но когда доходит до дела, то этого не происходит.

Создана такая атмосфера, что на украинском языке лучше не говорить в публичных местах. Есть проявление агрессии к тем людям, которые используют его. В деловодстве эти языки отсутствуют. Прессы на украинском языке в Крыму нет. По сути, украинский язык вытеснен из образования. Он исключен из общеобразовательной программы, и переведен в факультатив. Если вы хотите, чтобы у вас преподавался украинский или крымскотатарский, то вам нужно написать минимум 8 заявлений на класс. Параллельно проводятся беседы о том, что таких заявлений писать ненужно. Преподаватели тоже вытесняются. Также вывели в ВУЗах украинистов из госзаказа.

Любые акции, где может быть украинская символика, заканчиваются плохо. Фактически, ее прировняли к экстремистской. Люди не хотят участвовать в этих акциях, так как ты автоматически попадаешь в разряд неблагонадежных граждан.

По крымскотатарской прессе и образованию все то же самое. По культуре там все тоньше. Якобы поддерживается культурное многообразие, но чиновники полностью контролируют контент праздников.

Михаил Кукин: Предлагаем поговорить с Ириной Ромалийской, которая находится сейчас на Чонгаре.

Ирина Ромалийская: Завтра тут будет проходить конгресс крымских татар. Ленур Ислямов сообщил, что завтра будут рассматриваться вопросы политики Украины по отношению в Крыму. Сегодня также удалось узнать новость, что крымскотатарский батальон будет сформирован в составе Нацгвардии.

Михаил Кукин: Там все спокойно?

Ирина Ромалийская: Я нахожусь с самом штабе, тут все спокойно. Проверяли машину, документы. Многие люди ходят в масках, но вообще посылов к экстремизму я не вижу.

Михаил Кукин: А что ваши исследования говорят о блокаде?

Александр Шульга: Больше половины населения ее поддерживает. Тут присутствует этический момент, потому что нельзя торговать с оккупантом. Также они поддерживают потому, что они хотят сделать Крым максимально тяжелым для Росси. Еще нужно показать колеблющимся крымчанам, что полуостров зависит от Украины. И как аргумент, для прекращения репрессий украинцев.

Люди сошлись на том, что максимальный эффект блокада могла бы дать, если бы она была введена в самом начале оккупации.