В России работа журналиста зависит от чьего-то разрешения, — Ирина Сампан

Анастасия Багалика: Ты не только за процессом Надежды Савченко следила, но и передавала передачи для других украинских заключенных.

Ирина Сампан: Да, хочется поделиться всеми впечатлениями.

Процесс по делу Надежды Савченко идет в понедельник, среду и четверг. Все остальные процессы приостанавливаются во время суда. Там образовалась огромная очередь. Все улицы перекрываются, движение останавливается. Около здания суда вечером можно увидеть, как спускаются снайпера с крыш.

Виктория Ермолаева: Как ты туда добиралась?

Ирина Сампан: Добираться очень сложно. И морально сложно, и очень долго. Нужно ехать через Москву или лететь через Беларусь. Это долго, занимает около двух суток.

Анастасия Багалика: Как относятся к украинским журналистам в РФ?

Ирина Сампан: Хочу немного развеять мифы. Украинских журналистов не отлавливают и не проводят с ними работу. Да, цензура большая, запретов много. К нам приставили силовиков, которые сопровождали нас везде: провожали домой, ходили с нами в кафе, ездили за нами на машине. Они знали, кто я, что я украинская журналистка.

Виктория Ермолаева: Просто приехать в РФ нельзя?

Ирина Сампан: Нет, конечно. Я делала запрос на председателя Донецкого суда. Я давала все свои данные.

Там все странно, все зависит от председателя суда. Нельзя ей улыбаться, с ней разговаривать, фотографировать, снимать. Могут разрешить снимать, но не разрешать фотографировать.

Там много приставов, охраны. Они смотрят, что ты снимаешь. Они проверяют твои социальные сети. У них была вся информация на нас.

В первый же день, когда я приехала, я ей сказала: «Слава Украине». Она начала передавать привет Украине, привет «Громадському радио». Они подошли ко мне, и сказали, что нельзя ничего делать из этого. Мы все равно разговаривали с ней, нарушали все запреты.

В последний день я ей сказала, что ездила в Сенцову и Кольченко, она что-то ответила мне, и меня вывели оттуда, и запретили всем журналистам снимать.

Анастасия Багалика: Как это воспринимает Надежда? Для нее важны эти маленькие нарушения?

Ирина Сампан: Для нее важна поддержка в любом смысле. Любая весточка, письмо, слово.

Виктория Ермолаева: Ты передавала передачи для Олега Сенцова и Александра Кольченко. Расскажи об этом.

Ирина Сампан: Нужно было поехать в Ростов, они сидят в ростовском СИЗО. Странность в том, что все процессы над ними закончены, а их не этапируют. Адвокаты предполагают, что их еще могут обменять.

Процесс передачи был смешон. Нужно было купить три бланка в магазине продуктов напротив СИЗО, зайти в специальную комнатку для осмотра передач. Я купила фрукты, конфеты, зефир. Зефир не пропустили.

Хочется рассказать о самом городе Донецке, который в Ростовской области. Он имеет стратегическое значение для РФ. Через этот город шла вся военная техника на Донбасс. Оппозиционные жители Донецка показали мне много видео с идущей военной техникой, с полными заряда «Градами».

Анастасия Багалика: Какое впечатление произвели местные активисты?

Ирина Сампан: Я была очень довольна, что я нашла таких людей. Большинство жителей Донецка считают Надежду Савченко террористкой, которая убивала невинных людей Донбасса, и что ее нужно распять.

Эти активисты — это спортсмены, которые не пьют, читают украинскую прессу, смотрят альтернативное телевидение. Хочется сказать: «Надія є!»