В сентябре в «ЛНР» было осуждено около 1,5 тысяч человек, — Лисянский

О результатах мониторинга нарушений прав человека в зоне АТО говорим с руководителем Восточной правозащитной группы Павлом Лисянским.

Алена Бадюк: Каким образом вам удалось промониторить нарушения прав человека в зоне АТО — как на подконтрольной, так и не неподконтрольной территории?

Павел Лисянский: У нас есть свои источники информации и люди, которые ездят на неподконтрольную территорию. Мы собираем информацию, потом мы ее анализируем, проверяем и выдаем.

Сергей Стуканов: У вас есть информаторы, которые поставляют информацию из мест лишения свободы в «ДНР» и «ЛНР»?

Павел Лисянский: Информацию из мест лишения свободы нам получить гораздо проще, чем информацию из какой-то шахты. Люди, которых лишили свободы, намного активнее борются за свою свободу и намного охотнее передают информацию.

Сергей Стуканов: Кто вам передает информацию — заключенные или работники этих заведений?

Павел Лисянский: И те, и те. У нас есть информация как от чиновников «ЛНР», так и от заключенных «ЛНР». Также мы сотрудничаем с представителями криминалитета.

Сергей Стуканов: Какова ситуация в «ДНР» и «ЛНР» с нарушением прав человека?

Павел Лисянский: В «ДНР» немного полегче, чем в «ЛНР». В «ЛНР» просто катастрофическая ситуация. После того, как мы выпустили отчет, на заседании так называемого правительства «ЛНР» Плотницкий заявил о готовности предоставить доступ Валерии Лутковской и украинским журналистам к местам лишения свободы в «ЛНР». Он сказал, что безопасность им будет гарантирована. Также они начали пускать в места лишения свободы международных наблюдателей. Это мне подтвердила одна из работниц ПРООН, с которой я виделся на форуме в Святогорске.

Алена Бадюк: Известно, что в Макеевской колонии содержатся украинские пленные военнослужащие. Известно ли вам что-то об этих людях?

Павел Лисянский: Военнослужащие — это обменный фонд. К ним обычно относятся лояльнее, чем к обычным заключенным. Это связано с тем, что обменный фонд должен иметь товарный вид. Несмотря на это, их плохо кормят, им не хватает медицинского обслуживания и так далее. Когда приезжают международные наблюдатели, они делают вид, что все хорошо.

Алена Бадюк: Спецназовец Сергей Глондарь находится там с контузией головы. Есть вероятность того, что медицинскую помощь ему все-таки оказывают?

Павел Лисянский: Медицинскую помощь оказывают на элементарном уровне. Какой-то инсульт или инфаркт — и человека не спасут.

Алена Бадюк: Вам известно о таких случаях?

Павел Лисянский: Только среди заключенных. Кроме того, было такое, что людей избивали, и они умирали в местах лишения свободы не от побоев, а из-за неоказания медицинской помощи.

Алена Бадюк: Кроме Макеевской колонии, где еще содержатся украинские пленные?

Павел Лисянский: Они могут содержаться везде. Их постоянно перевозят. Например, в Перевальском районе расформировали комиссаровскую колонию, теперь там содержатся военнопленные. Также у нас была информация о том, что военнопленные содержались в тюремной больнице СИЗО № 17. Это город Луганск. Они не были внесены в списки военнопленных. Возможно, руководство «ЛНР» держало их в качестве козыря в рукаве. Все эти минские переговоры и пленные — это как покер. Печальнее всего то, что разменной монетой в этой игре являются люди.

Сергей Стуканов: Увеличилось ли количество людей, которые находятся в местах лишения свободы, по сравнению с тем периодом, когда ныне оккупированные территории были подконтрольными Украине?

Павел Лисянский: Увеличилось. Только в сентябре в «ЛНР» было осуждено около 1,5 тысяч человек. У них есть план. Они осуждают людей за хранение оружия. 3-4 патрона нашли — и человек садится на 5 лет. Людей обвиняют в преступлениях и осуждают. Таким образом они поддерживают порядок на этой территории. А те люди, которые совершили преступление, отправляются в места лишения свободы, работают там бесплатно и обогащают группу людей, которая контролирует эту территорию.

Сергей Стуканов: Как обстоят дела в местах лишения свободы на подконтрольных территориях?

Павел Лисянский: На этой территории я вхож во все места лишения свободы. Я знаю всех руководителей пенитенциарной системы Донецкой и Луганской областей. Если происходит нарушение прав человека в одной из камер, я получаю сигнал и уже на следующий день могу зайти в эту камеру. То есть доступ открыт. Летом у нас прокатился ряд тюремных бунтов. Это говорит о том, что у заключенных есть право на выражение протеста.

Сергей Стуканов: Можно ли сказать, что именно в местах лишения свободы на подконтрольных территориях Донбасса самая прозрачная и открытая ситуация?

Павел Лисянский: Да. Концентрация международных организаций на этой территории делает свою дело. Я не могу сказать, что эти организации эффективны. Они не рассматривают краткосрочные результаты, чтобы исправить ситуацию конкретного человека. Они строят планы на 50 лет вперед. У нашей организации другая стратегия. Если у человека убили родственника и правоохранительные органы ему не помогли, он обращается к нам, и мы ему помогаем. Как-то человек из СИЗО на подконтрольной Украине территории обратился к нам за помощью, а на следующий день ему переломали ноги. Мы разрешили эту ситуацию и ему даже компенсировали лечение.