Весь Донбасс может стать полностью украинским, — эксперт банковской сферы

Эдуард: По долгу службы мне предложили работу и я переехал из Донецка в Киев. Это произошло раньше, чем дома начались эти конфликты. Семью перевез в мае 2014 года. Мы жили на расстоянии, на выходные я приезжал домой в Донецк, а тут родные решили недельку погостить у меня. Вот эта неделька и затянулась практически на 2 года.

Наталья Соколенко: Вы не рискнули возвращаться в город?

Эдуард: Мы несколько раз ездили туда, но я категорически против, чтобы дети видели все, что происходит сейчас в Донецке. Взрывы, оружие и выстрелы — напряжение, которое никому не нужно, а тем более, когда речь идет о маленьких детях.

Алексей Бурлаков: Кроме выстрелов и оружия, что еще ужасного вы увидели, посетив родные донецкие края?

Эдуард: Самое страшное, что правды нигде нет. С каждой стороны. Те СМИ говорят, как им выгодно, наши — по-своему. А народ в замешательстве. Везде царит беззаконие, безнаказанность и сплошное закрытие глаз на насущные проблемы.

Наталья Соколенко: Можете ли вы перечислить эти проблемы и как, по вашему мнению, их решить, хотя бы на тех территория, которые подконтрольны Украине?

Эдуард: Жилье и работа. Ни для кого не секрет, что экономика страны катастрофически падает. Сейчас идет сокращение мест на предприятиях, сворачивается производство. По одной причине — Украина теряет внутренние и внешние рынки. Как бы не называли нашего соседа, в сотрудничестве с ним показатели экспорта были во много раз выше.

Алексей Бурлаков: Такого же мнения придерживаются в Мариуполе, Краматорске, Артемовск и Дзержинск. После чего их отнесли к зоне АТО и заблокировали работу государственный реестр.

Эдуард: Заблокировали работу государственного реестра на этой территории. Но раньше с нотариусами по любыми вопросам, касающихся бизнеса Донбасса, можно было сделать на территории Украины. Как сейчас, после вступления в силу новых законов, не знаю, пока не разбирался.

Алексей Бурлаков: С какими проблемами столкнулась банковская система после «отключения» двух областей?

Эдуард: Возврат средств от компаний, которые находились там, так как их деятельность была заблокирована. Многие предприятия, которые находятся на оккупированной территории, не работают. Если у кого-то и остался бизнес там, то он пошел на спад, так как доставка продукции и сырья осуществляется в основном железнодорожным транспортом.

Наталья Соколенко: Вы уже ознакомились с проектами государственного бюджета и налогового кодекса?

Эдуард: Документ, к сожалению, пока еще не смотрел, так как он неоднократно правился. Единственное, что знаю: изменения в налоговом кодексе. Колоссальный удар по бизнесу все же будет. Учитывая, что наш двигатель экономики — сельскохозяйственные предприятия — попытаются еще раз обложить налогом. Раньше НДС оставался у владельцев предприятия, поэтому они могли его использовать для своих нужд: посевной, закупки семян. В последней редакция, которая предлагалась, 75% от этого налога должно быть отдано государству.

Планируется возврат к ежеквартальному администрированию налога на прибыль. В 2013 года был принят закон относительного ежегодного администрирования, и это позволяло предприятию накопить средства за сезон и уплатить налог без значительного ущерба для своего бизнеса.

В 2016 году предприятиям нужно уплатить налог до февраля, это за прошлый год, и еще добавить четвертую часть за текущий сезон, но все выплаты нужно провести в первом квартале. Это проблематично. Поэтому предприятия будут или вымаливать деньги, или «уходить в тень», или, что еще хуже, просто сворачивать свой бизнес.

Наталья Соколенко: Вас не удивило отсутствие в новом проекте вопроса о предпринимателях-переселенцах? Возможно, наличие льгот для таких бизнесменов? Ведь даже отсутствуют намеки на какие-то проекты поддержки вынужденных переселенцев, к примеру, строительство жилья.

Эдуард: Сегодня для простых людей, неважно, кто он по профессии, есть два насущных вопроса: где жить и как накормить семью. Людям нужна минимальная уверенность в завтрашнем дне. На данный момент нет никакого проекта по строительству жилья для переселенцев, но я знаю, что неоднократно разными организациями поднимался этот вопрос.

Люди просили выделить хотя бы землю, так как они уже готовы сами вложиться в этот проект, но просят помочь хотя бы решить минимальные вопросы. Эту тему всегда «спускают на тормозах». Она просто нашей власти не интересна.

Наталья Соколенко: Как вы решили проблему с жильем?

Эдуард: На данный момент, я снимаю. Я понимаю, что я кормлю не только ту семью, но и другую, у кого арендую квартиру. Но влезать в кредиты, я не вижу смысла. Я брал в Донецке дом, я смог все выплатить. Так как считаю, что без долгов жить легче.

Алексей Бурлаков: Как вы думаете, когда в зоне АТО будет возможность кредитования?

Эдуард: Для того, чтобы нормальное кредитование возобновилось и в Украине, и в зоне АТО, нужно, чтобы население стало себя более комфортно чувствовать. Ведь выдавать кредиты, заведомо зная, что их не смогут люди вернуть, никто не будет. Если говорить конкретно о зоне АТО, то выход есть: во-первых, должен быть принят статус этих территорий; во-вторых, начало работы промышленных предприятий; и самое главное — завершение этого конфликта, так как там есть люди с автоматами. Как говорил классик: «Деньги любят тишину».