Восстановление прав человека в Крыму возможно только при деоккупации, – правозащитник

Татьяна Курманова: Сколько человек сейчас считаются политзаключенными?

Виссарион Асеев: «Евромайдан SOS» делал инфографику, в которой политзаключенными считалось 28 человек. Со временем их количество увеличивается. Например, в этой инфографике не было такого персонажа, как Андрей Коломиец.

Татьяна Курманова: Напомню, что Андрей Коломиец находится сейчас в СИЗО Симферополя и обвиняется в покушении на убийство двух сотрудников «Беркута» во время Майдана в Киеве.

Виссарион Асеев: Да, но первоначально его задержали на Кавказе из-за наркотиков. Как он потом попал в Крым и почему ему выдвигают такие обвинения не понятно, поэтому это чисто политическое дело.

Алексей Бурлаков: То есть любой украинец может быть задержан в России и ему могут вменять события на Майдане двухлетней давности?

Виссарион Асеев: Абсолютно верно. Особенно, если у него в соцсетях найдут контент в поддержку событий на Украине.

Алексей Бурлаков: Как вы считаете, когда закончатся эти процессы?

Виссарион Асеев: Преследования проукраинской позиции на полуострове закончатся только тогда, когда в Крыму не будет России.

Татьяна Курманова: Как вы относитесь ко вчерашнему заявлению главы Минюста о переговорах с российским Минюстом насчет обмена политзаключенных?

Виссарион Асеев: С точки зрения человеческой судьбы, это, конечно, хорошо. Чем меньше люди проведут времени в российских тюрьмах, тем лучше и для них, и для общества в целом.

С другой стороны, такими действиями мы признаем, что эти люди осуждены по российским законам и легитимируем российское правосудие. Пока Россия находятся в Крыму преступления против личности будут происходить всегда. Восстановление прав человека в Крыму возможно только при деоккупации.

Алексей Бурлаков: Как вы оцениваете возможность проведения референдума на полуострове?

Виссарион Асеев: Под давлением международных структур Украину могут принудить к такому мероприятию.

Алексей Бурлаков: Выборы на Донбассе ­— это аналогия референдума в Крыму или нет?

Виссарион Асеев: Я бы не увязывал эту ситуацию с местными выборами на Донбассе. Если там они будут проведены в рамках здравого смысла и все политические силы будут участвовать в выборах — это абсолютно другая ситуации. Местное самоуправление, все-таки, имеет право на существование.

Татьяна Курманова: Сейчас 8 последователей Хизб ут-Тахрира находятся в СИЗО, вы относите их к политзаключенным?

Виссарион Асеев: Конечно. В этом случае нарушено право людей на ассоциацию. Несмотря на то, что в России эта организация была признана террористической и ее деятельность запретили, на территории Украины этого не было.

Алексей Бурлаков: Наверное, аналогичный процесс сейчас пытаются провести и против Меджлиса?

Виссарион Асеев: С точки зрения прав человека, это аналогичная ситуация.

Татьяна Курманова: Под репрессии, направленные на последователей Хизб ут-Тахрира, сейчас попадают любые мусульмане не славянской внешности при рейдах в общественных местах.

Виссарион Асеев: Я бы связывал это не с преследованиями Хизб ут-Тахрира, а с очищением от незаконных мигрантов, в российском понимание этого словосочетания, и новой волной принуждения к гражданству.

Алексей Бурлаков: Второй день перед посольством России проходит акция по освобождению крымских политзаключенных. Сейчас ведутся переговоры по возвращению некоторых из них. Как вы оцениваете шансы на это?

Виссарион Асеев: Сегодня Россия торгует людьми. Она берет людей в заложники и потом под те или иные преференции их выдает.

Алексей Бурлаков: Что вы можете сказать насчет «Азова» и Станислава Краснова? Действительно ли он является агентом ФСБ?

Виссарион Асеев: Я не сотрудник спецслужб, чтобы комментировать это. Единственное, что я могу сказать, прежде чем делать выводы, нужно дождаться, когда следствие и суд определят свою позицию.