Война меняет людей в лучшую сторону – Владислав «Лектор»

Владислав Зборовский, начальник медслужбы батальона «Айдар»: «Очень больно видеть ту разницу между людьми, которая существует. Будучи там еще в сентябре 2014 года, я видел, насколько люди меняются в лучшую сторону, насколько они любят и уважают друг друга, делятся последним. Люди меняются в лучшую сторону, потому что предел разумной достаточности перестает быть привязан в брендам, маркерам благополучия. Меняются  ценности в сторону духовных, жизни человека. Здесь этого нет».

Мария Завьялова: Владислав, вы были на войне в самое горячее ее время. Как бы вы оценили то время, которое провели в армии, начиная с июля прошлого года, и момент, когда покидали ВСУ. Произошли какие-то изменения?

Владислав Зборовский: Я бы оценил это, наверное, как лучший год моей жизни. А изменения не произошли. Практически все мобилизованные мотивированные, а не «аватары», вернулись с чувством неудовлетворения, потому что процесс не закончен, нет результата. Мы ушли с Майдана в надежде на то, что сейчас победим врага, вернемся в родной город, а здесь что-то произойдет – станет лучше, честнее. Но ничего не изменилось в лучшую сторону. Возможно, мало прошло времени, возможно, осталось недостаточное количество активных членов общества. Может быть, еще какие-то причины. Но факт остается фактом. Мы собирали ребят в мешки для 200-ых. Вернулись сюда – ничего не изменилось.   

Алексей Бурлаков: Как добробаты сейчас воспринимают на той части Украины, где идет война? Как вы оцениваете?

Владислав Зборовский: Так же, как и раньше. Добровольца от мобилизованного отличает только то, что он добровольно пришел в военкомат. Он мотивирован  и проявляет инициативу до того, как государство или министерство обороны проявило инициативу по отношению к нему. Все. Больше ничего не отличает.

Мария Завьялова: Владислав, вы занимались медициной. Я знаю, что недавно вы были на тренинге по тактической медицине в Эстонии. Можете ли вы оценить разницу между подходом к медицине там и здесь?

Владислав Зборовский: Тактическая медицина – это определенный протокол. Некий алгоритм действий, который должен включаться при тех или иных событиях, происходящих при ранениях, травмах или политравмах – это большое количество травм у одного организма или множество людей, попавших в травматическую ситуацию. В Эстонии это был обучающий курс, который нам преподавали врачи военно-медицинской академии. Мы получили сертификат, признаваемый в Украине, во всех странах, которые признает НАТО. Там меня научили очень интересной вещи, которая звучит так: простые вещи спасают, простые вещи убивают. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы выучить последовательность действий при травме и ранении. Но если ты имеешь базовое медицинское образование, тебе это сделать гораздо легче. Научив этому бойца, есть вероятность того, что он спасет себе жизнь сам. При критическом кровотечении человек теряет сознание через 15 секунд. Если он не наложил себе жгут, то через 2-3 минуты после потери сознания – это уже не человек. Эти 15 секунд, 2-3 минуты критически важны для сохранения жизни или для того, чтобы не стать инвалидом. Человек должен уметь делать это в режиме автомата, мышечной памяти. При оказании правильной помощи выживаемость – 80%, при неправильной – 20%.

Алексей Бурлаков: Кроме шоковой ситуации нужно еще контролировать себя как доктора, вам нужно уметь принять правильное решение?

Владислав Зборовский: Каждый пугается по-разному. Когда работает адреналин, мы с разгрузкой 30 килограммов не задумываемся, как напрягаем мышцы пресса и вскакиваем на ноги. Затем каждый реагирует на настоящий страх, когда действительно есть опасность гибели: некоторые читают стихи, некоторые точат ножи и слушают классическую музыку, за что получает свои позывные.

Мария Завьялова: Почему грустно на гражданке?

Владислав Зборовский: Потому что очень больно видеть ту разницу между людьми, которая существует. Будучи там еще в сентябре 2014 года, я видел, насколько люди меняются в лучшую сторону, насколько они любят и уважают друг друга, делятся последним. Люди меняются в лучшую сторону, потому что предел разумной достаточности перестает быть привязан в брендам, маркерам благополучия. Меняются  ценности в сторону духовных, жизни человека. Здесь этого нет.

Алексей Бурлаков: Бытует мнение, что данные отчетом штаба АТО и реальные данные по раненным и погибшим сильно разнятся. Из того, что вы видели, вы можете подтвердить или опровергнуть?

Владислав Зборовский: На протяжение более трех месяцев я был и.о. начальника медицинской службы «Айдар». Это не только медслужба батальона. Поскольку мы «оккупировали» Счастьенскую городскую больницу, то мы, по большому счету, оказывали медпомощь всем подразделениям, которые стояли в этом регионе. Это была самая первая больница, в которую поступали. Мне приходилось подавать отчеты начальнику медслужбы сектора по количеству погибших каждое утро в 6 часов, и каждый вечер в 6 часов. Я спокойно мог сравнивать с показателями на сайте Украинская правда. Разнилось буквально на 1-2 человека. Либо могло так звучать, что попал 300-ый, а к 10 часом утра стал 200-ым, он не попадал в этому сводку, а попадал уже в вечернюю. Могло отличаться. Чтобы отличалось в разы или десятки – я не видел. Все показатели совпадают. По крайней мере по сектору «А».  

Алексей Бурлаков: Когда вы видите, что не можете спасти человека, что вы делаете?

Владислав Зборовский: Переходим к следующему, которого можем спасти.