Я долго на нее копил, - судья Окружного админсуда Киева о покупке AUDI Q7

Также говорим о решении, которым судья запретил проводить мирные собрания, мероприятия, использовать громкоговорители с 26 июля по 28 июля 2013 в Киеве возле Киево-Печерской лавры, Владимирской горки и на центральных улицах и площадях.

 

О судебной реформе

Ирина Ромалийская: Судебная реформа — она есть или нет?

Кирилл Гарник: Я всегда говорю, что судебная реформа — это некое абстрактное понятие. Безусловно, сейчас мы видим изменения, позитивные изменения. Нужно понимать, какая цель реформы. Какая цель судебной реформы, как вы считаете?

Ирина Ромалийская: Лично я хочу получить в стране справедливый суд.

Кирилл Гарник: А вы его еще не получили?

Ирина Ромалийская: Нет.

Кирилл Гарник: А вы часто обращаетесь в суд?

Ирина Ромалийская: Я часто присутствую на судебных заседаниях, отслеживаю.

Кирилл Гарник: Лично ваши права суд когда-нибудь защищал?

Ирина Ромалийская: Мои права были предметом обсуждения в суде, но не хочу углубляться в свою личную биографию.

Кирилл Гарник: Я более чем уверен, что коррупционной составляющей вы там, скорее всего, не заметили. Можно говорить о том, что суд несправедливый или нечестный. Однако я считаю, что нужно в целом доносить: суд сам по себе справедливый, достаточно справедливый для того, чтобы прийти и защитить свои интересы или права, если они нарушены. Конечно, коррупция в том или ином виде есть сегодня абсолютно везде. Но однозначно нельзя говорить о том, что суды у нас нечестные и тотально коррумпированные.

Ирина Ромалийская: Декабрьское социологическое исследование Центра Разумкова дает нам такие показатели: украинцы не доверяют судьям, в случае, когда противоположными сторонами в суде выступают работодатель и наемный работник, почти 75% опрошенных считают, что больше шансов выиграть у работодателя. Если сторонами в суде выступает обычный гражданин и представитель власти, то больше шансов выиграть у представителя власти. Все это связывают с коррумпированностью и недоверием.

Кирилл Гарник: Могу предположить, что в этом исследовании была допущена методологическая ошибка, поскольку опрашивать нужно было лишь тех людей, которые принимали участие в процессе. Например, пытались восстановиться на работе в должности. Тогда эти результаты были бы абсолютно объективными. Если мы будем делать срез среди людей, которые никогда не сталкивались с судебной властью, конечно, результаты будут завышены, занижены или вообще не будут соответствовать действительности.

Ирина Ромалийская: Вы как судья уже проходили необходимые собеседования, переквалификацию?

Кирилл Гарник: Да. Это очень напряженный процесс, который включает ряд последовательных этапов. Один этап – мы должны были проходить тесты на IQ, они были действительно сложными. Но я думаю, мы их успешно прошли.

Мы проходили собеседование с психологом, тестирование — более 500 вопросов, достаточно сложное тестирование. Мы написали практические задачи: тебе дается время, ты должен сесть, ознакомиться с материалами дела и быстро принять решение.

Я проходил все эти этапы, считаю, что мои результаты будут достаточно высокими.

Ирина Ромалийская: Когда они будут известны?

Кирилл Гарник: Я думаю, буквально через неделю-две. Потом будет следующий этап — собеседование с ВККС.

 

О покупке AUDI Q7

Ирина Ромалийская: Я, например, не могу доверять судье, у которого есть большая квартира, отличная машина. Это касается и вас. К вам была претензия со стороны проекта PROSUD. Они проанализировали декларации и заявили о несоответствии доходов и расходов. Объясните.

Кирилл Гарник: Знаете, это достаточно распространенная проблема в целом в нашей стране. Когда человек, например, едет на приличной машине, к нему сразу возникает ряд вопросов.

Ирина Ромалийская: Нет, у моего мужа тоже неплохая машина, но я могу объяснить ее происхождение.

Кирилл Гарник: Я тоже могу объяснить. Я работал адвокатом, до этого – юристом на предприятии. У меня всегда были нормальные машины. И эта не появилась из воздуха.

Ирина Ромалийская: Это AUDI Q7.

Кирилл Гарник: Да. Такие покупки планируются заранее — вряд ли это будет эмоциональная покупка. Нужно откладывать деньги, планировать свой бюджет. В мой бюджет это вписывалось. Я долго на нее откладывал, копил. Я сам на нее заработал, указал в декларации. До этого у меня была другая машина, которую я продал, добавил незначительную сумму и купил эту машину.

Ирина Ромалийская: А когда вы пришли в суд?

Кирилл Гарник: В 2011 году как судья, до этого работал помощником, секретарем судебного заседания, адвокатом.

Ирина Ромалийская: Когда сформировался капитал, который позволяет покупать такую машину?

Кирилл Гарник: Мне сейчас 34 года. Я активно работаю где-то с 20 лет. Занимался разными видами деятельности, в том числе выступал, пел, участвовал в разных проектах. И в целом я считаю, что человек должен стараться развиваться одновременно в разных направлениях.

Поэтому говорить о том, что я где-то украл… Понимаете, почему-то нас заставляют чувствовать себя виноватыми, меня в том числе.

Ирина Ромалийская: Я не пытаюсь. Искренне хочу понять, откуда? Машина, квартира сто квадратов в Киеве, квартира в Одессе, AUDI Q5 у жены.

Кирилл Гарник: Машина не была новой. Я купил ее у приятеля, он мне продал ее намного дешевле, чем рыночная стоимость. Я об этой машине мечтал года два. И я ее купил. За те деньги, которые были выручены от продажи предыдущего автомобиля. И в декларации это все отображено. Была добавлена небольшая сумма. Вот так у меня появился автомобиль.

Ирина Ромалийская: А квартира в Киеве, сто квадратов?

Кирилл Гарник: Она была выделена государством по ордеру.

Ирина Ромалийская: Это в формате обеспечения судей?

Кирилл Гарник: Да. Долгий процесс. Мы ее не приобретали за деньги. Что касается машины жены, когда был жив ее отец, он ей подарил машину. Потом она была продана и на эти деньги была куплена AUDI Q5.

Ирина Ромалийская: Все эти вопросы будут задавать вам и члены Комиссии добропорядочности.  

Кирилл Гарник: Да. И я готов ответить. Поэтому и пришел сюда, чтобы объяснить людям, что нет какой-то судейской касты, закрытого сообщества, которое не впускает, не хочет делиться информацией, что-то скрывает. Судебная власть достаточно открыта для того, чтобы люди могли ей доверять.

Судебная власть хочет, чтобы ей доверяли. И она хочет оправдывать это доверие.

 

О запрете акций протеста в 2013 году

Ирина Ромалийская: В этом проекте PROSUD также вам вменяется решение о запрете акций протеста, которые были намечены на 28 июля 2013 года около Киево-Печерской лавры. Вы своим решением запретили любые акции протеста на определенной территории. По словам авторов исследования, было ограничено право граждан выразить протест против приезда в Украину на празднование 1025-летия крещения Руси главы Русской православной церкви Кирилла и президента России Владимира Путина. Можете сейчас рассказать, на основании чего тогда вы приняли это решение

Кирилл Гарник: Что именно вас интересует? Я не очень люблю комментировать решения, но в данном случае некоторые моменты проясню. Я не помню все обстоятельства, но то, что помню, расскажу.

Тогда приезжал патриарх Кирилл, президент РФ. Насколько я помню, взаимоотношения наших стран были еще теплыми, тогда не было каких-либо агрессоров и так далее, не было военных событий. Президент РФ приезжал с патриархом Кириллом, должны были останавливаться в определенных точках. И определенные силы решили провести свои акции, создавая провокацию, именно в этих точках в это время.

Я не сторонник запрещать какие-либо мирные выражения взглядов тех или иных людей. В данном случае я посчитал, что это будет, скорее всего, провокация, которая сможет перерасти в дальнейшие стычки, может причинить вред здоровью и жизни людей.

Если я не ошибаюсь, решение не обжаловалось, законное и никем не отменено. Я не вижу здесь какой-то сенсации.

Ирина Ромалийская: Запрет акции, потому что предполагаете, что это провокация…

Кирилл Гарник: Человек, который представлял интересы этой силы (если не ошибаюсь, «Свобода»), пришел и откровенно сказал: «Да, мы будем их гнать, мы с палками придем». Примерно такая была риторика человека, не совсем адекватно даже представлял интересы своей организации в суде. Что говорить о том, когда будет встреча на уровне глав стран.

Ирина Ромалийская: Но если акция есть, появляются палки или насилие, то это дальше дело полиции, но не ограничивать акцию на предварительном этапе.

Кирилл Гарник: Я считаю, в этом случае все равно это работа немножко на упреждение.

 

О создании Антикоррупционного суда

Ирина Ромалийская: Как вы относитесь к спору между западными партнерами и украинским президентом вокруг законопроекта о создании Антикоррупционного суда?

Кирилл Гарник: Честно говоря, я против создания Антикоррупционного суда. На мой взгляд, его создание может существенно нарушить баланс всей судебной системы. У нас есть закон, который был достаточно сбалансированным. Он предполагал деление судебной системы на административную юстицию, хозяйственную юстицию и на суды общей юрисдикции. Отдельным органом у нас был Конституционный суд. Сейчас пошла почему-то такая тенденция в рамках реформы — выделять в отдельные суды те или иные правоотношения.

Я считаю, это был самый грамотный баланс: хозяйственная юстиция, административная юстиция и суды общей юрисдикции. Добавить сюда Антикоррупционный суд, Суд интеллектуальной собственности – тогда можно дойти до маразма.

Антикоррупционный суд в том или ином виде создавался в разных странах. Мексика, если не ошибаюсь, Индонезия, Пакистан, Кения. Все страны, которые я назвал, не самые успешные. Вы не найдете Антикоррупционный суд в таких странах, как США, Германия, Франция.

Также на Филиппинах был создан Антикоррупционный суд. Он функционирует. Самый большой скандал был тогда, когда судью Антикоррупционного суда уличили в коррупции.

Создается Антикоррупционный суд. Если через какое-то время судья, работник этого суда будет уличен в коррупции, о чем это будет говорить?  А я не исключаю такого сценария. Тогда будет утрачена сама идея создания Антикоррупционного суда.

Я считаю, нужно бороть коррупцию немножко другими методами. Все очень просто: дайте людям нормальные зарплаты, поднимите им уровень жизни, создайте им нормальные рабочие условия. Этого будет достаточно для того, чтобы сделать первые шаги на пути борьбы с коррупцией.

Ирина Ромалийская: Только эти условия должны создавать те самые чиновники, которые очень часто являются коррумпированными.

Кирилл Гарник: Данная реформа и предусматривает тенденцию (я считаю, это позитивные моменты судебной реформы), что те судьи, которые пройдут оценивание, все этапы и будут переаттестованными, будут получать и другую зарплату.

Слушайте полную версию разговора в прикрепленном звуковом файле.