Я написал заявление в «МГБ», чтобы меня расстреляли — освобожденный пленный

Украинский дорбоволец Иван Тиренко из спецподразделения Вооруженных сил Украины — бывший пленный, был обменян 27 декабря 2017 года. Сам родом из Бердянска Запорожской области, отбывал наказание в Макеевке. В студии Громадського радио рассказывает о жизни в плену боевиков. 

Ирина Ромалийская: Где вы сидели?

Иван Тиренко: Сначала в УБОПе, меня задержали сотрудники УБОПа, и их секретных служб. Сидел, 7 месяцев пробыл по подвалам «МГБ». Попал при пересечении 13 блокпоста из Украины под Мариуполем. На их стороне меня задержали.

Ирина Ромалийская: А вы кем были? Чем занимались, почему ехали?

Иван Тиренко: Ехал для выполнения задач, я диверсант, состою в ЗГУ — загін громадянської оборони – отдельное подразделение в Вооруженных силах Украины, подразделение, рассчитаное на сбор информации. Это добровольческий батальон, но в составе вооруженных сил Украины.

Ирина Ромалийская: То есть у вас официально есть трудоустройство, зарплата в армии?

Иван Тиренко: Была зарплата до плена. Попал в плен 8 мая 2016 года. Мне нужно было собрать информацию. Меня задержали на блокпосту Еленовка, была ориентировка на меня. Они вдвоем зашли в автобус – один с автоматом, один держал планшетку с моей фотографией. Заломали сильно руки в наручниках, завели в какую-то комнату и начали задавать вопросы. Попал в УБОП, с 12 дня до 12 ночи был допрос, применяли электричество. У меня доктора сейчас в шоке, как у меня криво посростались ребра. У меня переломы ребер, на одном даже 2 перелома, гематома не сошла даже.

Затем меня привезли на изолятор временного содержания, чтобы все зажило, там меня отказались брать сначала под стражу, потому что я был в очень плохом состоянии, сильно избили.

Доктора сейчас в шоке, как у меня криво посростались ребра

Ирина Ромалийская: А когда били, что хотели?

Иван Тиренко: Спрашивали: какая цель, задача? Нас на учебке инструктора обучали, как нужно это все делать, чтобы не говорить правду, и говорить. Это самое главное.

Даже когда я сейчас нахожусь в Феофании, звонили с МГБ, предлагали приехать в Донецк. Я предлагал им приехать сюда, на своей территории. Звонили не только мне, еще ребятам. После чего мы поменяли номера и никому их не даем.

Ирина Ромалийская: Добились ли от вас признаний?

Иван Тиренко: Добились того, что я хотел говорить и все. Говорил то, что никому не повредит, потому что я понимал, что мои все знакомые, друзья, братьях, находятся на территории Украины… Говорили мне: давай ты сейчас 6 диверсантов называешь,и мы тебя отпускаем, вывозим на ноль. Ты можешь спокойно перейти границу к своим. Ну не пошел я на это. Потому что веры им нет. Это такие люди… Враги.

Током били, тапиком – это полевой телефон, там 64 ампера, когда подсоединяли провода, очень было неприятно.

Чтобы прекратились эти пытки, я подписал, что ехал Захарченко убивать, мосты подрывать. Приезжал Захарченко ко мне на подвал, у нас был короткий разговор. Он просто посмотрел и спросил у своих подчиненных: «Он вам нужен»? Они говорят: «нет». Ну, говорит он: «застрели его».

Чтобы прекратились эти пытки, я подписал протокол, что ехал Захарченко убивать

Ирина Ромалийская: Какая цель его визита была?

Иван Тиренко: Посмотреть на человека, который приезжал убить его. После того как убили там этого Гиви, их «хороших людей», он тоже приезжал на гауптвахту, спрашивал меня, хочу ли домой, хочу ли жить. Я понимал, что это бандиты, они могут в любую минуту расстрелять, для них это не стоит ничего. Мной занимались еще и российские спецслужбы, я даже таких не слышал. Они ФЭСовцами назывались.

Ирина Ромалийская: А как вы поняли, что это россияне?

Иван Тиренко: В первую очередь это был акцент, патриотические футболки с флагами России.

Ирина Ромалийская: То есть они не скрывают?

Иван Тиренко: Ну конечно, не скрывают. Даже кураторы их с Росии не скрывают, что сами россияне, ходят в Российской форме, не в «днровской», а именно российской.

 

Ирина Ромалийская: После того, как вы подписали признание, что приехали убивать Захарченко, где вас после содержали? Что происходило?

Иван Тиренко: Меня содержали на УБОПе, на подвале. Каждый день заходили, за все добровольческие батальоны я получал: «о, правосек, давайте его побьем». 8 суток меня избивали после того, как я зажил, все посросталось. Потом привезли меня на подвал «МГБ». Это признание – было им выгодно, чтобы я так сказал, что ехал Захарченко убивать, чтобы заработать себе медалей, что они такого диверсанта поймали. Там я находился 3 суток, за эти трое суток не очень приятно там было получать. Там заходят – им все можно, они не контролируются никем, могут бить, куда хотят. Били, чтобы согнать злость, потому что я доброволец.

Надо мной не было суда, пацанов там всех судили 320 статьей, ну них там кодекс 1986 года.

Ирина Ромалийская: Что было самое страшное, самое тяжелое?

Иван Тиренко: Когда привезли на 97 колонию. Когда находишься 24 часа в камере, каждое утро выводят на проверки, когда кому-то что-то не понравилось – могут разбивать ноги, это не сильно приятно. Получил, зашли, побили, дня 2 не трогают.

Нам редко, но давали писать письма. Я получал от родных письма. Узнали, что будет обмен – слушали их новости, включили радио. За почти 2 года плена было тяжело поверить, что произойдет какой-то обмен.

Я даже писал заявление на «МГБ», чтобы меня расстреляли, потому что морально там тяжело было находиться. Я писал; «Прошу вас добровольно меня расстрелять, у меня нет никаких претензий».

Ирина Ромалийская: Не верили, что вас поменяют?

Иван Тиренко: Да, уже столько времени прошло, я обменивался несколько раз, мы сидели на сумках, никто никого не обменял. Надя Савченко тоже приезжала к нам накануне обмена.

Ирина Ромалийская: Вы думаете, это ее заслуга?

Иван Тиренко: Ну она сказала как есть, может угадала. Это политика, темные вещи.

Ирина Ромалийская: Какие у вас планы на будущее?

Иван Тиренко: По восстановлению в рядах ЗСУ, Петр Порошенко пообещал мне это лично. Я это ему говорил в Харькове, и Полторак мне тоже обещал это лично.

Полную версию интервью слушайте в звуковом файле или в видеотрансляции