Языку вражды не обязательно противопоставлять язык любви, — журналист

Язык вражды и стандарты медиа. Как журналисту сохранить объективность? Эти темы обсуждаем с медиа-экспертом, активистом журналистского профсоюзного движения Юрием Лукановым.

Михаил Кукин: Насколько велика роль в диалоге с Донбассом журналистов? Ведь журналистика за прошедшие два года в большом проценте выродилась в пропаганду.

Юрий Луканов: Да, проблема есть. Но нельзя сравнивать пропагандистскую машину, созданную Россией, и некоторые наши моменты. Журналистика объективно излагает факты, подает разные точки зрения, а пропаганда придумывает распятых мальчиков в Славянске и врет.

У нас существует идея: Россия — пропагандисты, давайте скопируем. Но у нас не получится, потому что нету таких ресурсов. А еще пропаганда действует на эмоции, придумывая факты, употребляя некорректную лексику. Она возбуждает общество настолько, что оно сходит с ума. Посмотрите на нашего восточного соседа. Мне кажется, даже руководство верит в картинку, созданную по их приказу. Оруэлл воплощается в России.

Язык ненависти, пропаганды — и, как альтернатива, в нашем обществе — язык любви непременно. Любовь к Захарченко или Плотницкому — это смешно. Чтобы общество не сошло с ума, мы должны получать корректную информацию на ее основании делать выводы и принимать решения.

Михаил Кукин: Как получать корректную информацию с неподконтрольных территорий?

Юрий Луканов: Да, мы понимаем, что поехать невозможно. Или нужно договариваться с местными, чтобы получить аккредитацию (а значит, освещать события так, как им хочется).

Мы должны понимать, что даже объективная журналистика должна ориентироваться на то, что у нас война и расставлять акценты так, чтобы мобилизовать общество на победу.

Например, в топе новостей стоят локальные поражения украинской армии в бою. А в обычных новостях — такая же локальная, но победа. Так вы хотите мобилизовать людей на победу?

Это не значит врать. Передо мной как-то была дилемма, связанная с добровольческим батальоном «Айдар». Там было так, что одни воевали, а другие занимались грабежом. И как об этом писать, чтобы не деморализовать общество? А рассказывать нужно так, чтобы не складывалось впечатление, что это повальное явление. Нужно подавать информацию сбалансировано.

Лариса Денисенко: Если бы у нас нормально работала военная прокуратура, а Служба безопасности не ограничивалась короткими сводками, что провели некий обыск, а реагировала, тогда и новость бы воспринималась с точки зрения того, что на это реагируют.

Юрий Луканов: Да, это вопрос не к журналистам, а к пресс-службам властей. Для меня странно, поймали российских диверсантов — я говорю: так проведите пресс-конференцию. Покажите, что вот, паспорт. На это долго не реагировали. Только через некоторое время СБУ начала рассказывать об этом.

Михаил Кукин: Наверно самая яркая история быстрой трансформации «перемоги» в «зраду» — история Надежды Савченко. Ты такого ждал?

Юрий Луканов: Да, я даже задал вопрос на Фейсбуке: через сколько времени она станет «зрадницею»? Многие мне сказали: как вы смеете, вы циник. Но тут проблема не только в нас, но и в Савченко. Нередко ее слова передергивают и занимаются пропагандой. Но есть моменты, когда она говорит неадекватные вещи.

Михаил Кукин: А когда она говорит, что с Донбассом нужно говорить, что она готова извиниться перед матерями погибших с той стороны.

Юрий Луканов: Во фразе, что надо извиниться перед матерями, не вижу ничего плохого. Это огромное горе, мать потеряла сына. А в этом интервью была фраза про «извиниться перед матерями», а ей приписали, что перед всем Донбассом.

Сама Савченко делает чересчур экзальтированные заявления, но журналисты часто приписывают ей то, что она не говорила.

Михаил Кукин: Но она говорила, что нужно возобновить диалог с Донбассом.

Юрий Луканов: Да, но на какой основе. С Плотницким, Захарченко — нет. Я общался с людьми с той территории. Там иногда каша дикая, в одной голове: вы должны нам дать свободу и должны платить нам пенсии.

Вопрос того, как говорить с Донбассом, нужно обсуждать отдельно. Но мне кажется, в этом диалоге должны огромную роль отыгрывать граждане Донецкой и Луганской области, которые выехали в другие регионы. Они почувствовали, что такое Украина, пожили здесь.

Журналисты должны работать с Донбассом. Но я заметил, когда общался с населением освобожденных территорий, там патерналистские настроения особенно проявляются. Я как-то написал статью «За що мені любити донбасян». Еще тогда замечал эти настроения. Даже у проукраинских граждан там присутствуют эти настроения. Просто те считают, что придет Путин и порядок наведет, а те — что придет Бандера и порядок наведет.  

Тем не менее, в Краматорске я встретил парня, который сбежал из Донецка, там был предпринимателем. Приехал с одним станком и здесь организовал свой бизнес, говорит, что хочет жить на территории свободной Украины. И таких людей там немало.

Михаил Кукин: После убийства Павла Шеремета развернулась дискуссия, что профессия снова становится очень опасной.
Юрий Луканов: Еще Бузину убили среди бела дня. Если вспомнить, что после убийства Бузины Путин сразу объявил в прямом эфире, оценил как политическое убийство. Теперь Шеремета в центре убили. Думаю, есть основания полагать, что это сакральные жертвы, чтобы сказать: смотрите, здесь русскоязычных журналистов убивают. И для Запада, к сожалению, это сработало.